— Ты падал на снег? Кип!
— Все обошлось. Оскар меня выручил.
Почва снова содрогнулась. Все бы ничего, только тело опять взорвалось болью. Затуманенное сознание прояснилось настолько, что я сообразил, что мучиться незачем.
Так… таблетки справа, а кодеин чуть за ними.
— Чибис! Не принесешь еще воды?
— Конечно!
— Я хочу принять кодеин. Но после него могу заснуть. Ты не возражаешь?
— Если сможешь, поспи. Сон тебе не повредит.
— Я тоже так думаю. Который час?
Когда она ответила, я не поверил.
— Хочешь сказать, прошло больше двенадцати часов?
— С какого времени?
— С начала всего этого.
— Не понимаю, Кип. — Она уставилась на часы. — Прошло ровно полтора часа с тех пор, как я тебя нашла, и почти два часа с тех пор, как Мамми взорвала свои бомбы.
В это я тоже не мог поверить. Но Чибис настаивала, что это так и есть.
От кодеина мне сильно полегчало, я уже начал задремывать, когда Чибис сказала:
— Кип, ты не чувствуешь запаха?
— Я принюхался.
— Похоже на спички.
— Вот именно. Думаю, давление падает. Кип… наверное, лучше закрыть твой шлем — раз ты собираешься спать.
— Хорошо. Ты свой тоже закроешь?
— Да. Похоже, это помещение не герметично.
— Похоже.
После всех этих взрывов и землетрясений оно не могло остаться герметичным. Я это понимал, но я настолько выдохся, обессилел и плыл от кодеина, что даже не волновался. Сейчас или через месяц — какая разница? Сказала же Мамми, что все нормально.
Чибис застегнула меня, себя, мы проверили радио, и она уселась лицом ко мне и Мамми. Она долго молчала. Потом я услышал:
— Чибис вызывает Майского жука…
— Слышу тебя, Чибис.
— Кип? Все-таки было здорово, в основном, в главном. Правда?
— Что? — я взглянул вверх, на шкале значилось, что воздуха у меня на четыре часа. Следовало вдвое снизить давление, чтобы уравнять его с падающим давлением в комнате. — Да, Чибис, было классно. Я ни с кем бы не поменялся.
Она вздохнула.
— Я хотела убедиться, что ты не винишь меня. Спи.
Я уже засыпал, когда Чибис вскочила, и мои наушники ожили.
— Кип! Там что-то за дверями!
Я понял, что это означает, и сон отлетел. Почему они не могут оставить нас в покое? Хотя бы на несколько часов?
— Чибис. Без паники. Отойди за дверь. Штука с голубым светом у тебя с собой?
— Да.
— Будут заходить — пали в них.
— Отодвинься, Кип. Ты как раз у них на пути!
— Я не могу подняться, — я и шевельнуть руками не мог. — Стреляй на небольшой мощности, тогда, если и заденешь меня, ничего не случится. Делай, что я говорю! Скорее!
— Да, Кип. — Она встала так, чтобы стрелять сбоку, подняла пистолет и стала ждать. Внутренняя дверь открылась, появилась фигура. Я увидел, что Чибис давит на курок — и заорал по рации: «Не стреляй!»
Но она уже бросила оружие и рванулась вперед.
Это были соплеменники Мамми.
Только вшестером они смогли поднять меня, Мамми несли всего двое. Все время, пока снаряжали носилки, они напевали мне утешительные слова. Перед тем как меня подняли, я проглотил еще одну таблетку кодеина, потому что, даже при их нежном обращении, каждое движение отзывалось болью. Несли нас недолго — корабль приземлился у самого входа в туннель, разрушив при этом проклятую эстакаду; я на это надеялся.
Как только мы оказались в безопасности, Чибис сняла с меня шлем и расстегнула на груди скафандр.
— Кип! Ну разве они не чудесные?
— Да. — От таблетки кружилась голова, но стало еще легче. — Когда отправляемся?
— Уже летим.
— Они отвезут нас домой? — Обязательно расскажу мистеру Чартону, что кодеин очень помог.
— Что? Боже мой, нет! Мы летим на Вегу.
Я потерял сознание.
Глава 9
Мне снилось, что я дома….
От этой мелодии я встрепенулся.
— Мамми!
«Доброе утро, сынок. Я счастлива, что ты поправляешься».
— Я хорошо себя чувствую. Хорошо выспался… — я уставился на нее и брякнул: — Ты же умерла! — так и выложил.
Ее ответ прозвучал тепло, с мягким юмором. Так поправляют промашку ребенка.
«Нет, милый, я просто замерзла. Я не такая хрупкая, как тебе, может быть, показалось».
Я проморгался и снова посмотрел на нее.
— Так это был не сон?
«Нет, это был не сон».
— Мне казалось, что я дома и… — я попытался сесть, но смог только поднять голову. — Но я дома!
Это моя комната! Слева комод, за спиной Мамми — дверь в прихожую, справа мой стол, на нем стопки книг, над ним — вымпел Кентервильской школы. Над столом окно, за окном старый вяз — на ветру шелестят пронизанные солнцем листья.
Логарифмическая линейка лежала там, где я ее оставил.
В голове был туман, но внезапно я понял. Все действительно было на самом деле, мне приснился только дурацкий конец. Несомненно, что «полет на Вегу» — результат действия кодеина.
— Вы привезли меня домой?
«Мы привезли тебя домой… Это твой второй дом. Мой дом».
Кровать затряслась. Я вцепился в нее, руки не слушались. Мамми все пела:
«Тебе нельзя без своего гнездышка. Мы свили его».
— Мамми, я ничего не понимаю.
«Мы знаем, что птицу лечит ее гнездо. И мы построили его для тебя».
В ее речи не было слов «птица» и «гнездо», но по смыслу они были ближе всего.
Я глубоко вздохнул, чтобы собраться с мыслями. Я понял ее. Объяснять понятно — уж это она умела лучше всех. Комната была не моя, я был не дома — просто сделано очень похоже. Но я все никак не мог прийти в себя.
Я огляделся и подивился, как я мог ошибиться.
Свет из окна падал не в ту сторону. На потолке не было заплатки, которая появилась, когда я делал тайник на чердаке, и под молотком отвалилась штукатурка. Не там лежали тени.
Книги были аккуратными и чистенькими, как коробки с конфетами. И корешки я не мог узнать.
В общем похоже… детали не совпадали.
