– Продавали ли вы когда-нибудь ей препарат, называемыйфетерфермом?
– Да.
– Сколько раз?
– Я бы сказал, раз шесть.
– Вам известно, когда умер ее супруг?
– Да. Я не могу сообщить точную дату, но я звонил ей тогда,выражая сочувствие.
– Покупала ли она фетерферм после смерти мужа?
– Я не помню этого. И в книгах нет соответствующих записей.Если и покупала, то за наличные, но, насколько я помню, она перестала посещатьмой магазин, и я тогда еще решил, что ей наскучило это хобби.
– Благодарю вас, – сказал Дрей. – Приступайте кперекрестному допросу, мистер Мейсон.
– Нет вопросов, – сказал адвокат.
– Я хотел бы попросить разрешения посоветоваться с лейтенантомТрэггом, – сказал заместитель окружного прокурора. – Полагаю, что тогда мысможем быстрее закончить дело. Пока мы продвигались с расследованием беззадержек.
– Я хочу поблагодарить представителей обеих сторон за то,что разбирательство проходит без излишних проволочек, – сказал судья Кроудер. –Суд берет пятнадцатиминутный перерыв. Сколько еще у вас свидетелей, господинзаместитель окружного прокурора?
– Двое или трое. Я хочу предъявить страховой полис, затемвыслушать показания токсиколога и патологоанатома, производившего вскрытие.Надеюсь, мы сумеем закончить сегодня, если не будет слишком длительногоперекрестного допроса. Что касается меня, то я буду краток.
– Это было бы превосходно, – сказал судья Кроудер. – Судобъявляет пятнадцатиминутный перерыв.
Все поднялись с мест и стояли, пока судья Кроудер не ушел всвой кабинет. Кто-то дернул Мейсона за рукав.
– Мистер Мейсон, ох, мистер Мейсон!.. – услышал адвокатголос Дафны Арлингтон. – Мне необходимо немедленно с вами поговорить. Этоужасно важно!
Мейсон повернулся к Сельме Ансон.
– Оставайтесь на месте. Делла, подожди вместе с ней. Смотри,чтобы она не вздумала делать никаких заявлений прессе и вообще никому. Дафна,идемте в комнату для свидетелей, там можно спокойно поговорить.
Мейсон провел девушку по длинному коридору в пустую комнату.
– Случилось страшное, – сказала она. – И мы не в состояниидоказать, что все это подстроено…
– Успокойтесь, – сказал Мейсон, – и расскажите все попорядку. Что произошло?
– Они подсунули улику и подстроили все таким образом, чтообнаружил ее дядя Ди!
– Как это было? – спросил Мейсон.
– Джордж Финдли, – сказала она, – спросил у дяди Ди, уверенли он, что полиция как следует осмотрела беседку, не стоит ли им самим еехорошенько проверить, а заодно перенести гриль в другое место и сделатьперестановку мебели, чтобы избавиться от тяжких воспоминаний. Последнеепредложение показалось дяде Ди заманчивым, он пошел в беседку, чтобы всеспланировать на месте и найти для каждой вещи наиболее подходящее место. Уж незнаю по чьей инициативе, только он заглянул в шкафчик под раковиной и в самомдальнем углу заметил какой-то предмет. Естественно, дядя вытащил его оттуда.Это была до половины заполненная баночка фетерферма. Вы сами понимаете, что этоозначает… У Сельмы не было причин приносить склянку к нам в дом. Конечно, онабудет твердить, что приобрела этот препарат для того, чтобы сохранять оперениептиц, из которых делала чучела. Но как ей удастся объяснить, чего ради оназахватила с собой баночку фетерферма на ужин и спрятала ее в дальнем темномуглу шкафчика под раковиной? Я-то прекрасно понимаю, что это либо ДжорджФиндли, либо он вместе с Милдред раздобыл эту баночку и подбросил ее в нашубеседку, а потом подстроил так, чтобы дядя Ди ее там нашел… И хотя я неспециалист в подобных делах, но понимаю, что в дополнение ко всем остальнымматериалам обвинения эта улика погубит несчастную Сельму, а вместе с ней идядю. Что прикажете ему делать, как поступить? Он должен либо сам пойти напреступление, скрыв важное доказательство, либо свидетельствовать в суде противСельмы.
– Скажите мне, – спросил Мейсон, – он действительно любит ее?
– О, конечно, он любит Сельму, – воскликнула Дафна. – Какмне кажется, вначале он сам не догадывался, какое это сильное чувство, носейчас мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако он не хужеменя понимает, что она на это не пойдет, пока над ней висит такое страшноеобвинение. Положение безвыходное, мистер Мейсон.
– Успокойтесь, Дафна, – сказал адвокат и внимательнопосмотрел на сидящую напротив девушку. – Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет квластям и заявит о своей находке?
– Ему придется. Совесть не позволит ему поступить иначе. Ипотом, сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли?
– Это зависит от обстоятельств, – сказал Мейсон.
– Каких обстоятельств?
– Зависит от личных взаимоотношений, вернее, от степениродства между двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качествесвидетеля против своей жены.
– Но они же не женаты, – ответила Дафна, – у дяди Ди нетжены.
– Верно, сейчас нет, – согласился Мейсон.
На несколько секунд воцарилось молчание.
– Пинки Брайер замечательный пилот, – сказал Мейсон. – У неев конюшне целый табун первоклассных самолетов, и, в конце концов, Сельма Ансонне в тюрьме… – Мейсон резко поднялся со стула и улыбнулся ошеломленной Дафне: –Так вот, я сочувствую вашему дядюшке, но при сложившихся обстоятельствах едвали вправе давать ему советы. Пусть решает сам…
– Мистер Мейсон, вы считаете, что дяде Ди следует…
– Вы хорошая девушка, – перебил адвокат. – Надеюсь, слух увас неплохой? Вы слышали, что я сказал. Могу повторить, что при сложившихсяобстоятельствах я сомневаюсь, чтобы с моей стороны можно было оказывать на негодавление и что-то советовать. Мне надо возвращаться в зал заседаний, Дафна, ипозаботиться о своей клиентке. Боюсь, что на нее насели газетные репортеры,жаждущие добиться интервью, пристают с вопросом, помнит ли она про разбитуютарелку, запугивают намеками на показания свидетелей не в ее пользу и заверяют,что разумнее в данной ситуации завоевать симпатию читателей газет. – Мейсондошел до двери, обернулся и улыбнулся Дафне, которая сидела с растеряннымвидом. – Если увидите Пинки, передайте привет, – сказал он и вышел.
Глава 18
Как только судья Кроудер вернулся в зал суда, заместительокружного прокурора сказал:
– Если высокий суд не возражает, я хотел бы допросить ещеодного свидетеля до того, как вызову токсиколога. Поэтому я попрошу токсикологаподъехать сюда к двум часам дня. Это удобно суду?
