райкома комсомола с требованием разобраться, прекратить и наказать виновных.
— Ну а что мы можем сделать, — пожала плечами усевшаяся на стопку матов Белка, — на райком рыпнуться? Так только сами огребём.
— А по-твоему, пусть лучше Русалка огребёт? — По школе уже поползли слухи, что их учительнице грозит выговор. Если не хуже. — И потом, никто ж не говорит про рыпаться. Надо просто сходить к ним и всё объяснить. Ну что мы такого ужасного делали, чай пили?
— Андрей, да ладно тебе в несознанку играть… — мрачно отмахнулся от его оптимизма Игорь. Как всегда в нервозной ситуации, он подкидывал и ловил на лету монетку. — Ясен же пень, о чём тут спич…
— Ну, даже если и так… Хорошо, давайте я с ней после уроков ещё раз поговорю. А завтра с утра вытрясу из Кикиморы всё, что знает — и тогда уже окончательно решим, что делать. Идёт?
В конце дня он дождался Катю у выхода, но кроме нескольких не слишком существенных деталей, добавить к уже сказанному ей было нечего: обстоятельный разнос предстоял ей только послезавтра на педсовете. Но самое скверное, она даже не собиралась бороться.
— Ну и чёрт с ними со всеми! Хочешь как лучше, стараешься, а тебе… Отработаю свои три года и уйду из школы. Никогда сюда не рвалась…
— Кать, ну ты чё, — пытался хоть как-то ободрить её Андрей. — Ты ж правда — классная училка. Луч света в нашем тёмном царстве. Тебя все любят.
— Да вот, выходит, не все.
— Думаешь, это из-за двойки кто-нибудь?
Она помолчала…
— Нет, вряд ли… Двоечник до такого просто не додумается. Больше похоже, из учителей кто-то… Но я серьёзно, Андрей, бросьте вы эти свои затеи. Не хватало ещё, чтобы из-за меня у кого-то из вас неприятности начались…
Кикимору он поймал в её кабинете, перед началом уроков. Нраву она была скорее хитрого, чем вредного, за ночь успела отойти, и единственное, что заботило её сейчас, это как бы поскорее «смыть со школы позорное пятно». «И как же некстати это всё, ну перед самыми праздниками…» Не согласиться с её оценкой ситуации было трудно, и Андрей с готовностью покивал в ответ головой. А затем резонно заметил, что никакими выговорами пятна этого всё равно не смыть. Так не разумнее ли будет повременить с оргвыводами и использовать имеющееся пока время для того, чтобы оправдаться? Ведь не думает же она всерьёз, что их Катерина Максимовна, золотая медалистка и краснодипломница, могла действительно подсунуть им какую-то антисоветскую литературу. Тем более, заняться этим могут сами члены клуба, по собственной инициативе, совершенно без ведома учебной части и никак не ставя под удар школу.
Последний аргумент убедил её окончательно, и в тот же день делегация в составе «актива» нервно переглядывалась между собой, сидя в тесной, аскетически обставленной приёмной секретаря райкома ЛКСМУ по идеологии.
— Значит так, ребята, — неулыбчиво встретил их секретарь, высокий грузный мужчина лет сорока с небольшим, — я не понимаю, зачем вы ко мне пришли. К вам пока никаких претензий нет. И для вас же будет лучше, если это так и останется. А я — человек занятой.
— Иван Митрофанович, — с очень серьёзным лицом начал свою речь Андрей — весь вчерашний вечер он репетировал перед зеркалом различные варианты разговора, — но ведь мы — комсомольцы, и для нас очень важно понять, в чём именно мы неправы. Если это действительно так. Нам сказали, что у райкома возникли какие-то сомнения относительно программы нашего факультатива. Пожалуйста, взгляните: вот полный список обсуждавшихся у нас произведений. Нам кажется, здесь произошла какая-то ошибка.
По лицу хозяина кабинета трудно было понять, какое впечатление произвело на него это вступление. Казалось, он раздумывает, не отправить ли их сразу, но потом всё же снял трубку и попросил:
— Зиночка, занеси мне, пожалуйста, материалы по вчерашнему ЧП… Да, оно самое.
— Вот, Иван Митрофанович, больше ничего пока, — симпатичная, со знанием дела накрашенная секретарша появилась в дверях почти сразу. — Ответа из школы ещё не получено. Это будет всё?
— Всё, Зиночка, спасибо. Можешь идти.
Он вынул из папки плотно исписанный, со сгибами под конверт лист. Сверил одно место с лежащим на столе списком.
— Ну вот же, — указательный палец строго ткнулся в предпоследнюю строчку. — Это же самиздат.
— Иван Митрофанович, — с тщательно выверенным, не выходящим за рамки уважения оттенком удивления возразил Андрей, — но вас неверно информировали. Эта повесть была опубликована в сборнике фантастики «Эллинский секрет», а её продолжение печаталось в журнале «Байкал».
Ответ, похоже, вогнал комсомольского вожака в небольшой ступор.
— Хорошо… — произнёс он наконец. И после ещё одной паузы и пододвинул к себе перекидной календарь и взял в руку карандаш. — Когда и где я могу с ней ознакомиться?
Этого вопроса Андрей очень надеялся избежать…
— У нас она есть в фотокопиях, — он вытащил из кармана пиджака несколько затёртых по углам листков.
— Ах, в фотокопиях… — иронично, почти издевательски повторил секретарь, словно не замечая протянутых ему страниц. От минутной неуверенности в собственной правоте не осталось и следа.
— Но ведь это ничего не значит! — в первый раз за всё время подала голос Белка. — По ним же видно, откуда они пересняты. И наверняка всё можно найти в библиотеках!
— Вы готовы предоставить мне список этих библиотек? — насмешливо взглянул он ей в глаза.
По спине Андрея тёк холодный пот. Вот библиотеки-то уж точно не стоило поминать… Надо было срочно придумать что-то ещё, что-то неожиданное, что опять вышибет этого надутого индюка из его наезженной бюрократической колеи…
— Иван Митрофанович, — он постарался придать голосу спокойную уверенность человека, которому нечего скрывать и нечего бояться, — наше следующее занятие, к которому мы долго готовились, должно было быть посвящено годовщине революции. И мы рассчитывали пригласить на него кого-нибудь из представителей райкома. Мы были бы очень признательны, если бы вы всё же разрешили нам провести его и согласились поприсутствовать лично. Я готов поручиться, что тогда у вас отпадут последние сомнения в том, что всё произошедшее — не более, чем досадное недоразумение.
Длинный, нетерпеливый звонок в дверь напугал Катю. Уже, так скоро? Ну конечно, их выгнали, не стали даже слушать. А в результате и им достанется тоже — всё по её вине. Она должна была их отговорить. Катя выскочила из кабинета, где ждала у телефона, но едва лишь распахнула входную дверь, как тревога на её лице сменилась радостным удивлением.
— Наташа? Привет! Ты откуда? Надолго? — свою лучшую институтскую подругу она не видела с того
