изгибу реки…
— Готово, — высунулась из кухонного окна Катя.
— А давай тут попьём, на балконе.
— Хорошо. Помоги мне тогда наладить всё.
Они застлали пол старым покрывалом, а вместо стола сняли с шифоньера старую шляпную коробку. С которой что-то свалилось на кровать…
— Узнаёшь? — Катя вытащила из-за сложенных горкой подушек упавшую вещь. Это была оклеенная фольгой корона Снежной королевы. — Сейчас даже подумать странно, что целый год ходила мимо тебя, задрав нос… И, правда, не спрашивай меня больше никогда, что тебе здесь можно — ладно? Да, а что ты музыку-то никакую не поставил?
— Забыл, где у нас пластинки лежат, — демонстративно почесал в затылке Андрей.
— В серванте, справа внизу, — рассмеялась она. — Выбери что-нибудь, пока я накрываю.
— А, кстати, давно вы этот агрегат купили? — спросил он, усаживаясь по-турецки у их импровизированного дастархана. — Я таких в магазинах совсем не видел.
— «Беларусь»? Да уж лет десять как. Больше… Ну да, в самом конце шестьдесят четвёртого. Мы давно телевизор хотели — а тут ещё и радиола старая сгорела. До этого смотреть новогодний концерт всегда к кому-нибудь ходили, а в том году в первый раз сами гостей позвали. А уж как я тридцати трём оборотам радовалась…
Они допили кофе и отнесли посуду на кухню.
— А телефон ты чего тут поставила? В кабинете тебе, по-моему, удобнее было бы.
— Так это не я, бабушка. С подружками болтать, пока готовит. А кабинет — это ж мамина комната раньше была, там и кушетка её до сих пор ещё стоит. В спальне бабушка с дедушкой жили, а я — в проходной. Зато летом, если не спалось, могла ночью на балкон выйти… Когда бабушка умерла — дедушка-то раньше ещё — я думала, в их комнату мама переберётся, но она не захотела. Всё надеялась замуж меня выдать, с внуками хоть немного понянчиться… А телефон переставить я и сама не раз думала. Только это ж провод тянуть — а у меня с молотком взаимное непонимание. Пальцев жалко, не говоря уж о ногтях.
— Намекаешь? — Андрей насмешливо глянул на неё.
— Ну а что? — Катя кокетливо дёрнула плечиком. — После стольких-то лет, опять наконец мужчина в доме. Мне чем надушиться? Выбери на трюмо.
— А чего тут выбирать? «Красной Москвой». Ты ею, по-моему, с приезда ещё не душилась.
— Я думала, она тебе надоела смертельно.
— Наоборот. Идеи Павлова живут и побеждают. Но что это мы с вами, Катерина Максимовна, всё болтаем да болтаем? Не пора ли нам в класс?
— Давно пора. И учти, Кузнецов, мне Елена Николаевна строго-настрого наказала по любому поводу сразу ей на тебя жаловаться. Так что смотри у меня, не сачкуй!
Клуб «Аэлита»
— Ну, Белова, что скажешь? — Катя отступила на шаг и ещё раз с удовлетворением оглядела только что законченную стенгазету.
— Катерина Максимовна, замечательно! Завтра все упадут.
На факультатив Вика записалась в числе первых — что было довольно-таки неожиданно. К фантастике она никогда особого интереса не проявляла, на переменках — хотя, может, и напоказ больше — читала Байрона, Мопассана или Джейн Остен. Но, должно быть, само словосочетание «литературный клуб» прозвучало в её ушах слишком изысканно для того, чтобы вот так просто пройти мимо.
Ну а дальше Белова была уже просто Беловой. На первом же занятии, не успела Катя ещё и рта раскрыть, как та подняла руку и предложила начать с наиболее важного, по её мнению, вопроса: выборов президента клуба. Реакцией на что была не одна пара закатившихся к потолку глаз. Но враждовать с Белкой в открытую мало кто решался, а сама Катя возражений не имела — и все покорно приготовились проголосовать за единственного очевидного кандидата. Только на этот раз события приняли нестандартный оборот. С места поднялся угрюмо молчавший до сих пор Игорь Чижов и предложил выбрать Андрея. «За заслуги по организации клуба». Сарафанное радио доносило потом, что на самом деле это было просто местью за недавний отказ пойти с ним в кино. Но так или иначе, начало бунту было положено.
Неудача эта, впрочем, не слишком смутила признанную школьную красавицу. Тут же выяснилось, что президент — должность чисто протокольная, что-то вроде английской королевы. Тогда как ни один уважающий себя клуб не может обойтись без собственного печатного органа. Выборы главного редактора которого как раз и являются следующим пунктом повестки дня…
Решив не вмешиваться в ход «учредительного собрания», Катя устроилась «на Камчатке» и лишь с улыбкой наблюдала за происходящим. В классе царил тарарам, кто-то сидел на столах, кто-то — на подоконниках… Но ведь именно такого клуба она и хотела. Шумного, непринуждённого, не просто ещё одного урока, где все смотрят ей в рот. Да и с Беловой ей, если честно, очень повезло. При всей её зашкаливающей самовлюблённости, одного у Вики не отнять: работать она умеет. И если за что берётся, всегда доводит до конца.
Название клуба тоже было её идеей — а из него уже родилась главная тема их первого номера. Не считая Катиной «передовицы» о месте фантастики в современной литературе, большая часть материалов была посвящена «Аэлите» и всему с ней связанному. Наискосок, из угла в угол листа протянулась хронологическая шкала исследований Марса со времён Древнего Египта до наших дней. Посланный в библиотеку Чижов раскопал где-то историю о настоящем инженере Лосе, преподававшем в школе авиатехников прямо по соседству с домом, где жил его литературный однофамилец. И особым разделом шли все известные на сегодня теории о местонахождении и гибели Атлантиды…
Но газета — газетой, а главным в клубе был всё же сам клуб. Катя принесла из дома бесполезно пылившийся уже который год сервиз, ложечки, пузатый блестящий электросамовар. И по четвергам они пили чай с пирожными, обсуждали книги, фильмы — а иногда просто болтали «за жизнь». Так продолжалось до конца октября. Ничто не предвещало беды…
— Люди, но надо же что-то делать! — рука Андрея бессознательно теребила завязанный узлом конец свисающего с потолка каната.
Они собрались на перемене в спортзале, оглушённые внезапным известием. Их клуб закрывают. Прямо во время урока в класс неожиданно, без стука завалила завучиха и ледяным тоном предложила Кате выйти с ней в коридор. Откуда та вернулась с красными глазами и едва сумела довести урок до конца. А когда прозвенел звонок, попросила членов клуба остаться и сообщила только, что кто-то написал на неё донос, и сегодня утром в учебную часть позвонили из
