Сиратори Каору
Математическая рапсодия
Роза
Ленка выходит замуж?! Новость была настолько неожиданной, что Вадим даже рот открыл от изумления.
— И за кого же? — спросил он, придя немного в себя. В его голосе зазвучала ирония. — Кто этот несчастный?
— За Кондрашова. И, знаешь, обойдусь без твоих осуждений.
— А с чего ты вообще взяла, что я собираюсь тебя осуждать?
Любую другую он, пожалуй, и правда осудил бы. Но Ленка была не «любой другой». Познакомились они ещё на абитуре — и как-то сразу понравились друг другу. Вместе ходили в столовку, всё свободное время шлялись вдвоём по Москве. Вадим показывал ей город: за два года в интернате он выучил его получше многих местных. Но вот чего между ними никогда не было, так это всяких там «нежных чувств». Хотя и не по его, наверно, вине: в первый же день новая знакомая призналась ему, что в романтических отношениях успела разочароваться ещё в школе. И сейчас её единственная любовь — математика…
— За москвича, перед распределением… — Ленка нервно дёрнула плечиком. — Не понимаю, будто, как выглядит.
— Хочешь сказать, ты за него из-за прописки выходишь?
— Нет. Ну, не знаю. Не без того, может. В принципе, он мне всегда нравился… За кого попало только из-за прописки точно не пошла бы… И сам-то ведь тоже не так давно на москвичку удочки закидывал.
Это был удар ниже пояса. Приплести сюда Виту.
Виолетта… В одно имя можно влюбиться. Да он и знать не знал, что она москвичка, до самого конца почти. Знал, что с биофака, что морскими котиками заниматься хочет. И сама такая же милая и бесхитростная, как морской котёнок… Они встретились этим летом, во время олимпиады: обоих прикрепили кем-то вроде гидов-переводчиков к иностранным делегациям. Так и виделись каждый день в пресс-баре, проглатывая на ходу дежурный обед с гордым английским именем «ланч». Но кончилась олимпиада — кончились и эти встречи… Как он ждал сентября! Даже обедать начал исключительно в зоне «В» — к биофаку поближе. Пока день на пятый, что ли, действительно не встретил её. В компании какого-то лохматого парня. Она страшно обрадовалась, заулыбалась во весь рот. И сказала, что ужасно спешит. Ленка потом от души потешалась над ним: ну надо же быть таким лопухом. Домой бы её проводил после работы, раз, другой. В гости ненавязчиво напросился, на маму впечатление произвёл… Ну и где ж ты, коза безрогая, раньше со своими бесценными советами была?..
— Хорошо, уговорила. Примем за аксиому, что «по расчёту» у тебя — «о» малое от «по любви». Когда свадьба-то? Пригласишь?
— Конечно. Спрашиваешь. В начале февраля, как все с каникул съедутся.
∞
Свадьбу закатили с размахом — хоть и по-деревенски в чём-то: пьянка-гулянка на два дня с минимальными удобствами. В субботу, к концу занятий, подогнали прямо к выходу из зоны автобус-скотовоз и отвезли всю честную компанию куда-то в Подмосковье. То ли родичи у Кондрашкинской семейки в тех краях, то ли ещё что. Сгрузили у тамошней школы, расселили по подсобкам в подвале. Пока бабы прихорашиваются, мужиков организовали матов из спортзала натаскать — вместо кроватей, типа.
Там же, в школьной столовке, и само мероприятие устроили. Ну, как водится, жрачки от пуза, бухло рекой, жених с невестой под хоровой подсчёт секунд целуются. Народ на пятом курсе прямо как с цепи сорвался, одна свадьба за другой. Но сегодня Вадим словно и не замечал всего этого веселья, лишь бросал изредка короткие, случайные будто взгляды на другую сторону составленных буквой «П» столов. Где в окружении московских гостей сидела она.
Он обратил на неё внимание ещё в автобусе. Через проход от него, читала, не глядя ни на кого, номер «Юности». Должно быть, из детских знакомых кто-то. Со школы. Автобус трясло, и длинная, непокорная чёлка то и дело падала ей на глаза. А она привычно сдувала её каждый раз в сторону…
Вопрос на засыпку: почему пригласить потанцевать ту, которую действительно хочется, на два порядка труднее, чем любую другую, случайно взятую абстрактную бабцу? Решайтесь, граф… Решился. Пригласить. Но не познакомиться в процессе. Только смотрел неотрывно в её серые, чуть тронутые серебристыми тенями глаза… Что ж, такая, видно, у него планида… Вадим налил себе ещё водки, но не стал пить, отставил рюмку в сторону. Начал даже подумывать не оставаться здесь на ночь, вернуться в Москву рейсовым… Когда объявили белый танец, и она пригласила его сама. Что немного прибавило смелости.
— А тебя как зовут?
— Тоша.
— Меня — Вадим.
— Ты с Вовкой в одной группе учишься?
— С Кондрашкиным? Нет, я с другой кафедры, с топологии. И больше Ленкин гость. А ты его давно знаешь?
— Сколько себя помню. Я его сестра, младшая. — И ехидно прибавила: — Тошка-Кондрашка.
— Ты обиделась?
— Нет, конечно. Меня в школе все так зовут.
— В школе?! — от неожиданности Вадим чуть не отнял от неё руки. — Ты ещё в школе учишься?
— В восьмом классе. — Она выдержала небольшую паузу, пристально глядя ему в глаза — прежде чем спросить с вызовом: — Тоже ребёнком меня считаешь?
— Нет… Удивился просто. Никогда не умел возраст угадывать… По вам, девицам, не разберёшь… Думал, ты его одноклассница.
Щёки её едва заметно порозовели, и она на смогла скрыть довольной улыбки.
— Меня Лена накрасила…
Потом был быстрый танец. Потом он танцевал с невестой. А потом опять пригласил её — убеждая себя, что просто обязан сделать это: чтобы не подумала, будто он и правда считает её ребёнком…
— Мы не договорили. Ты о своей бабушке что-то хотела сказать.
— Да, хотела. Она у меня, чтоб ты знал, тоже на кафедре топологии училась. С самого начала ещё, как её только организовали.
— Убила наповал. Рядом с наследницей такой математической династии чувствую себя просто деревенщиной неотёсанной.
— И это в честь бабушки меня Антониной назвали. А ты правда из деревни?
— Из глухой. Почту раз в неделю самолётом возят. А телефонов и вообще нет.
С ней было легко трепаться по пустякам. Легче даже, чем с Ленкой.
— Я видела, ты всю дорогу писал что-то. Когда в потолок не глядел.
— Так, по диплому кое-что. Шеф в понедельник требует.
— Он у тебя строгий такой? А то Вовка о дипломе совершенно не беспокоится. Говорит, это формальность больше.
— Так он в аспирантуру не идёт. А шеф у меня, на самом деле, мировой
