– Сделаем так, – сказал Сварог капитану, уже сидяв седле. – Ждите трое суток. Если на четвертые нас не будет, это означает,что вам более незачем испытывать судьбу. Поднимайте паруса и исчезайте.
– Куда?
Неожиданный вопрос застал командира врасплох. Об этом он неподумал. Подсознательно надеялся вернуться.
– Куда хотите, – сказал Сварог. – Корабль вэтом случае ваш. Будет желание, оседайте в Готаре. Что-то непонятно?
Капитан почесал в затылке, посмотрел на безоблачное небо, наусеянную разноцветными парусами и лодками реку на разгуливающую по пирсупраздную публику, махнул рукой:
– Да что там непонятного… Только б лучше вам живымивернуться. Хоть я, ваша светлость, простите, так и не соображу, кто вы такойесть, из вас хороший атаман получился бы, большие дела проворачивать…
– Мне самому что-то захотелось живым вернуться, –сказал Сварог. – Есть такое стремление…
И тронул коня, не в силах избавиться от глупого наваждения –будто где-то уже видел что-то подобное, будто в его жизни такое уже случалось.Сначала он грешил на пресловутую «ложную память», но вскоре, не успели они ещевыехать из порта, доискался до истины и сути.
Точно так покидал корабль капитан Зо. И не вернулся. Да инекуда ему стало возвращаться. «Божий любимчик» с оставшейся командой, сощенком хелльстадского пса, преданным Сварогу до кончиков когтей, нашел себеприют на дне залива. «Ах, Акбар, Акбар, неугомонная псина, а ведь я,оказывается, привык к тебе. Как мне тебя сейчас не хватает…» Ассоциации этибодрости духа не прибавляли. Но что, если эти совпадения и есть залог успеха?Он повернулся к Леверлину:
– Как ты думаешь, почему барон Дальг стал работать наимперскую разведку? – И это уже спрашивал человек, отринувший сомнения.
Готовый идти вперед – и победить или умереть. Лучше,конечно, победить. «Лучше, конечно, помучиться», – как говорил геройнеглупого фильма в отнесенном на немыслимые расстояние и время прошлом Сварога.Или будущем?..
– А это имеет значение?
– Возможно, – сказал Сварог. – Если радипримитивного золота или чистого холуйства – один расклад. Но если тутприсутствовала некая идея… или нечто, с натяжкой именуемое идеей, нашиотношения с его вассалами могут сложиться совершенно иначе…
Леверлин думал, покачиваясь в седле и даже, о чудо, необращая внимания на девиц, вполне достойных внимания, Наконец спросил:
– Можно ли считать идеей стремление стать великимгерцогом?
– Почему бы и нет?
– Ради чего мертвое войско понадобилось герцогинеМораг, любому дураку ясно, – сказал Леверлин. – Ты знаешь, почемуХарлан – всего лишь великое герцогство?
– Нет.
Сварог резко обернулся, потому что ему показалось, будто заними следуют трое всадников. Однако всадники тут же спешились у кабачка. И поих веселому балагурству нетрудно было догадаться, с какой целью. Если б это былхвост, всадники, поняв, что обнаружены, просто свернули бы в переулок, препоручивслежку коллегам. А вот в кабак – это извините. Филеры так себя не ведут. Вовсех мирах и временах «топтунам» не позволено пить на работе. Значит,показалось. И на том спасибо.
– Харлан – всего лишь часть бывшего королевства Улад.Сто двадцать лет назад большую часть королевства захватил Снольдер, захватилкак раз те земли, что являются «рекс патримон». И снольдерские правители с техпор носят титул «король королей», потому что…
– Ну, это я знаю.
– Прекрасно. Так вот, когда сто двадцать лет назад изокраинных провинций Улада возник Харлан, его великие герцоги поклялись однаждыотвоевать утраченное. Что стало причиной доброй полусотни войн. Но силы слишкомне равны. А вот с войском из навьев Мораг может и рискнуть…
– Хорошо, но при чем здесь стремление Дальга статьвеликим герцогом?
– Не торопи. Предки Мораг, сто двадцать лет назадпришедшие к власти в Харлане, не имели никакого отношения к королевскойдинастии Улада – вся фамилия погибла при штурме столицы. Предки Мораг быливсего лишь влиятельными в этих местах баронами…
– Стоп! – сказал Сварог. – Начинаюсоображать. Никаких освященных веками династических прав? Тот, кому удастсяспихнуть Мораг и удержаться на троне, будет, цинично говоря, столь же законнымвластелином, как она сама?
И снова Сварог резко обернулся. За ними никто не следовалверхом.
И последние сомнения в отношении трех отставших у кабакагуляк отпали.
– Именно. Главное здесь – удержаться… Мне рассказали,барон Дальг был немногим старше меня. Вполне может быть, ему показалось скучнымвсю жизнь просидеть в баронах. А поддержка ларов в столь деликатном делекое-что да значит. Особенно если Мораг балуется черной магией…
– Так, – сказал Сварог. – А вассалы-дворяне унего были?
– Несомненно. Барон из старого и богатого рода собширными владениями не мог не иметь дворян-вассалов.
– Это великолепно, – сказал Сварог, хотя, по сути,никакого плана у него еще не сложилось. Так, одни наметки.
Не спеша, полные достоинства, они миновали городские ворота.
Только когда копыта лошади под Сварогом цокнули за пределамигорода в пятидесятый раз (специально считал), он позволил себе как бы невзначайоглянуться. Двое стражников, стянув панцири и отложив в сторону алебарды, какни в чем не бывало продолжали резаться в кости прямо на обочине дороги. Третий,с арбалетом, дремал на травке в тени дерева. И это на главной дорогегерцогства!!!
Нет, объяснить подобное Сварог никак не мог. Если его такимобразом заманивают в ловушку, то куда проще было бы послать отряд и захватитькорабль. Если такой уровень дисциплины является для здешней армии нормой, то окаких захватнических войнах может мечтать герцогиня?!
Нет, нет и еще раз нет! Так не бывает. Всему странномудолжно со временем найтись логичное объяснение. Невероятное и одновременнопростое. И тогда Сварог первым засмеется над собственной недогадливостью. Еслиостанется жив.
А пока он как минимум правильно поступил, что, рискуянарваться на засаду, вернулся ночью на корабль. И то, что в свои сомнения непосвятил Леверлина, – тоже правильно.
Сейчас Сварог – командир в боевой обстановке. И дажеЛеверлин, друг и соратник Леверлин не должен догадываться, что командир вчем-то не уверен. Сомнения – вещь заразная.
Вдруг из проехавшей навстречу кареты, запряженной двойкойвороных, раздался женский окрик:
– Никак это граф! Граф Гэйр, вы меня узнаете? – Ивслед за машущей из окошка затянутой в длинную черную перчатку рукой показаласьмиленькая мордашка.
Сварог окаменел в седле. Невероятным усилием воли емуудалось не дернуться на окрик. И он разминулся с каретой, не обернувшись.Словно обращались не к нему, словно дама обозналась.
