Бедфорд тер глаза.
– Эти чертовы репортеры так сильно сверкали вспышками, что ясовсем ослеп, – пожаловался он.
– Через час-другой это пройдет, – успокоил его Мейсон. – Нолучше разрешите Дрейку отвезти вас домой.
– В этом нет нужды, – сказал Бедфорд. – Моя жена едет сюда. Скажите,Мейсон, как, черт возьми, вы узнали о случившемся?
– У меня было мало нитей для работы, – улыбнулся Мейсон. –Ваша история о сбитой старухе навела меня на размышление. Шантажисты не моглиэтого ожидать. Но они знали, что вы были в мотеле из-за своей жены. Чтобыустроить против вас совершенное дело, они хотели привезти туда вашу жену.Поэтому респектабельный управляющий мотелем Брамс заявил, что видел женщину,которая прокралась в номер двенадцать.
Когда вы и Грейс Комптон уехали на ленч, Брамс понял, чтоэто самое лучшее время подсыпать в виски снотворное, убить вашим пистолетомДенхема, очистить их общий сейф и свалить все на вас, сделав мотивом вашежелание избавиться от шантажиста.
По этой причине Брамс хотел, чтобы подозрение пало на вашужену. Поэтому он придумал эту таинственную женщину, которая якобы пробралась вномер двенадцать. Он дал абсолютно точное и подробное описание вашей жены,чтобы ее мог узнать любой.
– Но послушайте, Мейсон, ведь я сам выбрал этот мотель!
Мейсон несколько иронично посмотрел на Бедфорда.
– Это вы думали, что выбрали. Если хорошенько подумаете, товспомните, что блондинка предложила вам выбрать мотель. Но на участке лишь двамотеля. Первый, встреченный вами, оказался второразрядным, и шантажистыпонимали, что вы не выберете его. Так и случилось, вы «выбрали» второй.
– А как насчет отпечатков? Как Эльза Гриффин влипла с ними?
– Эльза была первой ласточкой в сомнительной истории Брамса.Она попалась на крючок. Услышав его болтовню, она была абсолютно убеждена, чторечь идет о вашей жене, которая побывала в мотеле. Она считала, что это вашажена убила Денхема. Она не хотела ничего говорить, пока вам не стала грозитьопасность. Я послал ее в двенадцатый номер за отпечатками. Она была там долго.Успела не только снять их, но и сравнить. Она видела, что большинствоотпечатков – ее собственные. Однако в душе она была глубоко убеждена, что вашажена побывала в ее номере. И сделала то, что логически вытекало из даннойситуации. Она предана вам, но у нее нет никаких добрых чувств к вашей жене.Несмотря на ваши указания, она сохранила отпечатки пальцев вашей жены, снятые сподноса, и, вернувшись из мотеля, пронумеровала карточки и всучила их мне. Оназнала, что будет проверка, но ничего не хотела с ними делать, и лишьуверенность, что вам грозит приговор, заставила ее начать действовать. Ядопускаю, что был период времени, когда я сам так думал. Эльза, конечно,решила, что ваша жена была в перчатках, находясь в ее номере, и не оставиланикаких следов. И я считал, что ваша жена была там, пока не пришел к убеждению,что ее там вообще не было.
– Тогда что вы сделали?
– Все было просто. Я взял отпечатки Грейс Комптон и поставилна них те же номера, которые были на четырех карточках Эльзы.
Пол Дрейк покачал головой.
– Они могут привлечь тебя, Перри.
– За что? – удивился Мейсон.
– За подмену доказательств.
– Я не подменял никаких доказательств.
– Есть закон, – напомнил Дрейк.
– Конечно, но я ничего не подменил. Я попросил Деллу достатьиз сейфа номера четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать. Она этосделала. Я же не виноват, что некоторые карточки оказались с одинаковыминомерами. Это не подмена. Конечно, если бы Эльза спросила меня, где текарточки, которые она мне дала, я бы ответил. Если бы жюри спросило меня, я бытоже ответил. Но меня ни о чем не спрашивали. Эльза не сравнила отпечатки, онасделала вид, что сравнивает. Просто она заявила, что дала мне именно отпечаткимиссис Бедфорд. Она схватила их и побежала. За дверью стоял сержант Голкомб. Яже не мог при этих обстоятельствах что-либо говорить.
– Но как вы узнали, черт возьми? – потрясенно спросилБедфорд.
– Это просто, – ответил Мейсон. – Я знал, что ваша жена неоставляла в двенадцатом номере никаких отпечатков, потому что ее там не было.Поскольку описание, данное Брамсом, полностью указывало на вашу жену, я знал,что он лжет. Мы все знали, что у Денхема был соучастник. Мы чувствовали, ноуверенности не было. И лишь после того, как Грейс Комптон была избита из-заразговора со мной, я понял, что должен быть другой соучастник. Кто мог бытьсоучастником в таком деле? Самым логичным был Брамс. Денхем проводил свои делав мотеле, где управляющий был его другом. Когда люди, чьи манеры вызывалиподозрение, поселялись в мотеле, Брамс посещал их номера и выяснял, кто они.Информация передавалась Денхему, а тот готовил почву для шантажа. Они совершилиошибку, пытаясь позолотить лилию. Им захотелось, чтобы ваша жена была замешанав этом деле, и поспешили описать ее, будто она и в самом деле была в мотеле.Полиция не обратила внимания на описание, и Брамс начал сам навязываться. ЭльзаГриффин сразу поняла, что речь идет о вашей жене, и настаивала, чтобы я началпоиски этой женщины. Когда я отказался это делать, она решила прибегнуть кпомощи отпечатков. Ведь она точно знала, что отпечатки были сняты с подноса.Она была так уверена, что даже не стала их сравнивать.
– Но как вы узнали о позолоченной лилии? – спросил Бедфорд.– Как вы узнали, что моя жена не была там?
Мейсон посмотрел на него.
– Я спросил ее, была ли она там, а она стала уверять меня,что не была.
– И вы поставили на карту всю вашу репутацию и поверили ейна слово?
– Это риск, Бедфорд, вы не хуже меня знаете, что это такое.
– А как вы узнали, что у Брамса преступное прошлое?
Мейсон улыбнулся.
– Я решил, что так упорно врать может только уголовныйпреступник. И я спросил его об этом.
Стук в дверь прервал их разговор.
– Это Анна, – сказал Бедфорд. – Черт возьми, Мейсон, как мнеотблагодарить вас за то, что вы сделали для меня?
Ответ Мейсона был лаконичным:
– Когда вы подпишете чек, то добавьте одно слово – спасибо!
