сильный, невероятно сильный человек, Рекс. И ты не сдашься.
— Я тебя не заслужил, — слегка смущаюсь.
— Ты не заслужил одиночества. Ты потрясающий, Рекс. И знаешь... твое признание навело меня на воспоминания... о нас. Не могу выкинуть из головы. Особенно то, что нам никогда больше не быть вместе.
— Что? — Округляю глаза. — В смысле?
Инга прикладывает пальцы к моим губам.
— Пожалуйста, — шепчет она. — Без смыслов. Без философии. Без психологии. Хочу поддаться чувствам. Пусть пожалею. Пусть мне будет больно потом. Но... хочу сегодня быть с тобой. И только с тобой.
Инга обвивает мою шею и касается языком губ, чуть надавливает.
— Погоди, — торможу ее, — а Рон? Когда он узнает...
— Если он узнает, — поправляет Инга, стягивая мои штаны. — Если ты не скажешь, как он узнает?
Она снова целует меня, затем опускается на колени, чувствую ее губы внизу живота. Пламя дыхания. Горячий язык и... о, Господи, помилуй! Я сжимаю в кулаке ее черные пряди на затылке. Она двигает головой. И я посылаю весь мир к черту!
ГЛАВА 15. Разбитые сердца
— Я не знаю, что делать! Он ураганом ворвался и сметает реальность, — кричу я перед зеркалом.
В отражении — Катерина: курит через мундштук и кивает на каждом моем слове.
— Ты не маленькая девочка, Сара. Сама понимаешь. А вот я не понимаю. Не понимаю проблемы. Почему бы тебе не переспать с ним? Да и признать, что он тебе дорог.
— Ты в своем уме?! Я убила его. Убила! Ответить взаимностью равно дать надежду. А ее нет.
— Важно не что произошло, а почему. Ты выполняла приказ, дорогая. Не более. Даже сам Рекс это осознал. Почему не можешь ты?
— Потому что это неправильно! К тому же ты ошибаешься. Да, он нравится мне. Он... не знаю... удивительный человек. Когда он рядом, я чувствую себя...
— Любимой?
— Живой, — вздыхаю. — Самой живой на свете. Сердце из горла вот-вот выпрыгнет. А ведь начиналось все просто как легкий флирт, что ли, я не придала значения, никогда подобного не чувствовала, понимаешь? Мне нужно избавиться от мыслей о нем. Просто помоги. Проведем обряд. Разорву эмоциональную связь с ним.
— О, зайка, — качает головой Катерина. — Глупости. Не лишай себя того, что тебе так необходимо.
— Мне необходимо успокоиться!
— А мне кажется, сердце жаждет любви.
— Что за вздор?
Я сжимаю кулаки, разрезая ногтями кожу. Я не люблю Рекса. Я отказываюсь — отказываюсь! — его любить. Отказываюсь становиться безмозглой дурочкой, по-идиотски улыбающейся вульгарным шуточкам мужчины; воображать совместное будущее или тошнотворно-нежные ночи; забивать голову тем, где расхаживает субъект привязанности. К дьяволу всё! Я клятвенно обещала себе больше никогда никого не подпускать, кроме Волаглиона (безысходность!), но сейчас стою в опасной близости от обрыва, спрыгнув в который предам сама себя.
И все же... сволочь, он настоящая сволочь!
Крутится, распевая любовные дифирамбы, думает, будто овладев мной, выберется из дома — ха! — а до того, что станет с остальными, ему дела, конечно, нет. Есть только он. И его желания. Стоило оставить его в кандалах до полнолуния. Но я не сделала этого потому... О, преисподняя, потому что! Всем знакомо это чувство.
Пульс учащается, губы пересыхают, ноги подкашиваются, здесь вариантов не много: грипп или страсть. Рекс меня волнует. Не хочу поддаваться, однако, разрешаю себе держать его рядом. Знаю, знаю! Веду себя как малолетка.
— Сколько бы ты ни возмущалась, и слепой заметит, что влипла ты по горло в чувствах к нему.
— Все сложнее!
— Послушай, милая, любовь — вещь неудержимая, бесконтрольная, таинственная. Рекс — океан. А ты стоишь посередине на безжизненном утесе и должна добраться до острова неподалеку. В любом случае придется прыгать. Твоя задача — плыть, окунуться в эту воду. — Она достает из колоды карту колеса фортуны и выставляет лицевой стороной к отражению. — Поддайся чувству. Пусть оно поглотит. Затем случиться одно из двух: либо окажется, что ты русалка, либо поплывешь к берегу. Если не решишься, то одинокая умрешь на безжизненном утесе.
Катерина внимательно следит за каждым моим движением. Не упускает ни одной реакции. Она — мастер игр разума, читает окружающих не хуже своих карт и за день выдает больше выводов о людях и их проблемах, чем я за всю жизнь.
— Повторяю: я не люблю Рекса.
Звучит фальшиво и неубедительно.
— Разве он не занимает твои мысли?
— Да, ведь его скоро не станет. Навсегда!
— И почему тебя это волнует?
— Я...
— Ты хочешь его любви.
— Хватит! Я вызвала тебя не за этим.
— Нет, ты вызвала, чтобы совершить обряд избавления от чувств, которых у тебя нет. Так?
Я хочу разбить зеркало. Катерина права. Но все не так однозначно. Рекс дал мне некое ощущение жизни. А я что угодно отдам, чтобы почувствовать себя настоящим человеком, а не мумией, запертой в саркофаге вторую сотню лет. Я не уверена, что я вообще настоящая. А не тень той Сары, которой родилась. Живой Сары! Реальной. Свободной.
— Ладно, скажи другое. Он тебя любит?
Я теряюсь.
— Кажется... думаю, я ему нравлюсь... по-настоящему. И у него есть чувства ко мне.
— Ты улыбаешься, — подмечает Катерина.
— Ой, заткнись!
Она смеется.
Я хочу рассказать больше, как вдруг слышу стоны где-то в доме. Иногда такое бывает. Дом стал частью меня. Любые всплески энергии таранят мозги.
Прошу Катерину подождать секунду и беру в руки другое зеркало, сосредотачиваюсь на источнике голосов. Поверхность зеркала вихрится. Собирается в четкую картинку.
— В чем дело? — волнуется Катерина, видя мое онемевшее лицо.
С размаху я разбиваю зеркало о стену. На другом конце дома Рекс занимается любовью с Ингой. Едва дыша, выговариваю:
— Забудь всё, что я сказала.
Перевернувшись, я обнимаю Ингу и притягиваю к себе — точнее, в полудреме мне так кажется, потому что вместо девушки я сжимаю подушку, пропахшую ландышами.
Инги нет. Видимо, убежала с утра пораньше.
На часах двенадцать дня. Учитывая, что скоро умру, сплю я весьма душевно. Ей-богу, идиот! Почему я вообще сплю остается секретом, ведь я мертв, но дрыхну дольше, чем при жизни. Фраза «спит как убитый» прямо обретает смысл.
При этом мне снятся десятки кошмаров, они сменяются подобно секундам
