нет (разве что лунный). Я выглядываю из-за плеча.
— Так и что за камень? Ты, кажется, назвала его морион?
— Магический ритуальный камень. Собирает темную энергию.
— И зачем Максу распихивать его по углам кухни?
— Если бы я знала... Подозреваю, что он хочет активировать какой-то портал. Макс обожает порталы.
— Это я уже понял.
— Рекс...
— М?
— Что ты делаешь?
— Слушаю, как мое сердце бьется в такт с твоим, — воркую, вжимая ее в свое тело.
— Прекрати.
— А ты не слышишь?
Прикладываю ее пальцы к своему пульсу под горлом и шепчу в ухо:
— Мы словно инь и ян, жизнь и смерть...
— Ты пил с утра?
— Пьян от чувств.
— Хватит меня сжимать, — выговаривает она сквозь зубы, пока я впиваюсь пальцами в ее бедра, обтянутые черными легинсами.
— К той, кому не нужен...
— Какой же ты позер, — злится она.
— А ведь поддайся, и все изменится. — Чуть подталкиваю, и ведьма упирается ладонями в подоконник, обхватываю ее шею одной рукой, другой — внаглую глажу ягодицы. — Мир взорвут краски, океаны выйдут из берегов...
— Потому что мы переспим? — смеется Сара, вырываясь из объятий, что лестно: не очень настойчиво.
— Нет, кое-кто поймет, что счастье существует. И этой кому-то нужно лишь шагнуть навстречу.
— Хватит кривляться, Рекс.
— Кривляться? Это так ты называешь мои чувства?!
— Сейчас же убери руки с моего зада!
— Разве тебе не нравится?
— Нет! — стонет она, отчего мне потешно и горячо одновременно.
— Почему?
— Потому что ты меня раздражаешь!
— Неужели? Я ли?
— Молчи!
— Или твоя любовь ко мне?
— Я. Тебя. Не люблю! — кричит она, резко выкручивается и отталкивает. — Очнись!
— Да прекращай! Хватит! Признай, что я прав. И ты хочешь помочь. Но боишься.
— Ты для меня ничто, Рекс! Меньше, чем пустое место, ибо тебя вообще не существует. Да, возможно, меня привлекает твоя внешность. Это нормально. Но как человек, ты жалкое ничтожество, ради которого я и пальцем не пошевелю, ясно?
Она нервно сглатывает и уходит, оставляя меня в одиночестве. И тишине.
Ничтожество...
Назвала меня ничтожеством!
Я лежу на кровати — злой, унылый, пьяный — в своей спальне. Подкидываю и ловлю кольцо, подаренное Максом. Два раза оно падает мне на лоб и скорей всего останется синяк, но я продолжаю кидать, повторяя, точно мантру, омерзительные слова Сары.
Пустое место. — Бросок. — Ничтожество. — Ловлю камень. — Ты для меня ничто. — Новый бросок и удар в скулу.
Проклятье! Ненавижу ее. Ненавижу дом сорок семь. Свою смерть. И этот конченый камень!
Швыряю каменное кольцо в стену. Отскок. Трах о доски! И убегает оно куда-то под кровать.
Ярость и обида сполна затопили разум. А что вы от меня хотите? Как ни старайся понравиться Саре, она остается клубком шипящих змей, который я распутываю голыми руками, попутно получаю десятки укусов и скоро совсем окочурюсь от тонн ее яда. Не защищен я от атак этих тварей, прочно поселившихся в ее характере. Не приспособлены мои мозги соблазнять девушек. Я тугодумный дуб!
Сара плевать на меня хотела, на все мои истерики и жажду спастись. Чувствую себя как дерьмо! Ни жизни, ни любви, ни уважения.
Ничтожество, ничтожество, ничтожество...
Когда ведьма бросилась этими словами, я хотел броситься в ответ чем-то умным, возвыситься над ситуацией, но испугался, что опозорюсь еще больше, что голос будет дрожать, а челюсть сводить, что кулаки потянутся колотить стену, ведь умные речи толкать я не горазд. Это женщины мастерицы пустословия. А мы, мужчины, воплощение действий и силы, победы и физического доминирования. Вот что надо было сделать! Прижать ее к стенке и жестко отыметь, как это делает Волаглион. Может, тогда бы она меня зауважала. И к черту! Возможно, даже полюбила бы?
Я бросаю подушку, подлетаю и хожу по комнате — из угла в угол. Чертыхаюсь, представляю, что иду к ней в спальню, разрываю ее халат, связываю ее и... долго, наглядно объясняю, кто я такой.
Воображение у меня яркое. Возбуждаюсь. Смешно, ей-богу. И что теперь делать? Хлопаю себя по лбу, упираюсь левой рукой в стену у окна, достаю из штанов агрегат, начинаю представлять все, что хочу сделать с ведьмой... в общем, почему бы и нет? Главное — любить самого себя, а остальное приложится. Набираю темп. Сука! Она любит меня. Я это знаю! Знаю! Тварь ты, Сара!
— О... боже... не хотела помешать.
Я впиваюсь ногтями в стену, лихорадочно прячу достоинство обратно в штаны. Оборачиваюсь на голос Инги. Резко поворачиваюсь обратно, чтобы не показывать разрывающиеся штаны, а еще то, что из них почти торчит, и возмущаюсь:
— Умеешь же ты выбирать момент для появления!
— Не то слово, — смеется она. — Особенно тот день, когда меня убил киллер, которого наняли убить ведьму, а я попалась под руку. Я настоящий талант.
И стоит дальше. Нет, ну подумать только! Неужели нигде в правилах этикета не пишут, что когда мужчина себе наяривает, не нужно стоять и смотреть?
— Что у тебя случилось? — спрашивает она.
Опираюсь о подоконник. Сначала думаю ответить что-то саркастичное, но выдыхаю и бурчу:
— Мою любовь разорвали на куски.
— Ого. Все настолько плохо?
— Мерзко. Так же мерзко, как я поступил с тобой. Не понимаю, как ты на меня смотришь.
— Снова поругался с Сарой? Хочешь, я поговорю с ней? Думаю, вы просто не до конца понимаете друг друга. А если разобраться, то найдется просвет. Уверена.
— Света в этой фурии — нет. Одна тьма. А она единственная, кто может помочь, понимаешь? Единственная! Это так несправедливо!
Инга обнимает меня одной рукой за плечи.
— Должно быть какое-то решение, я верю.
— Как она может так поступать?! Я из кожи вон лезу, чтобы хоть немного ей понравиться, а все без толку!
— Думаю, у нее свои причины так обращаться с тобой.
— Я стараюсь, я правда стараюсь изо всех сил, но все говорит о том, что нет пути обратно... мне не спастись. Я обречен!
— Эй, послушай меня. — Она обхватывает мое лицо. — Ты справишься. Тот Рекс, которого я знала, никогда не сдавался, любое поражение для тебя было радостью, потому что, когда игра продолжалась, ты искал новые пути, ты
