– Затем он говорит в микрофон. – Мы выдвигаемся.
Я достаю из кармана телефон и набираю номер Алексея. Он и Дмитрий ищут зацепку, и я хочу узнать, как продвигаются дела.
Алексей отвечает, и я слышу ворчание, затем он говорит:
— Козлов.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не отвечал на звонок, пока трахался, – усмехаюсь я.
— Не тот вид траха, о котором ты думаешь, – отвечает он. – Я получаю кое от кого кое-какую информацию.
Бедный ублюдок.
— Я так понимаю, у тебя есть зацепка? – спрашиваю я, пока Франко выруливает на фургон с подъездной дорожки.
— Гребаные наемники. Вот кто на нее работает.
Мои брови приподнимаются.
— И что?
— Ты прервал меня. Дай мне закончить, и я дам тебе знать, поделился ли он чем-нибудь ценным.
— Хорошо.
Мы заканчиваем разговор, и, убирая телефон обратно в нагрудный карман куртки, я откидываюсь на спинку сиденья. Подняв руку, я потираю щетину на подбородке, в очередной раз пытаясь понять, кто стоит за нападением.
Наемники. Внештатные убийцы, которые не живут ни по какому кодексу.
Черт, это может быть кто угодно.
Когда мы подъезжаем к порту, там стоит полицейская машина. Я испускаю вздох.
— Merda. – Моя автомобильная бригада останавливается, и я распахиваю дверь. Вылезая, я иду к полицейской машине, и когда добираюсь до водительского места, то вздыхаю с облегчением, когда вижу, что это один из полицейских, числящихся у нас в штате.
— Что ты здесь делаешь? – Я спрашиваю.
Он вылезает и указывает большим пальцем на мою партию зажигательных гранат.
— Поступил звонок о подозрительной активности.
Наши взгляды встречаются, когда я спрашиваю:
— И? Ты что-нибудь нашел?
Он качает головой.
— Нет.
— Хорошо.
Я смотрю, как он забирается обратно в машину, а потом он говорит:
— О, кстати, поздравляю с помолвкой.
Должно быть, он прочитал об этом в газетах. Имя Котрони становится популярной темой, и мне это ни капельки не нравится.
Я киваю и смотрю, как он заводит двигатель и уезжает.
— Все в порядке, босс? – спрашивает Маттео.
— Да. Давай проверим груз и уберемся отсюда, пока коп, который не числится у нас в штате, не начал что-то вынюхивать.
Мы приступаем к работе, и после того, как я удостоверяюсь, что все на месте, мужчины начинают упаковывать это в ящики, которыми мы всегда пользуемся.
Весь процесс занимает час, и тогда мы, наконец, сможем выбраться отсюда.
— Маттео, – кричу я ему вслед, прежде чем он успевает забраться в грузовик, – проследи, чтобы груз дошел до места назначения.
— Да, босс.
Я сажусь в фургон, а потом Франко везет нас домой. Когда мы сворачиваем на подъездную дорожку, начинает звонить мой телефон. Увидев имя Алексея, я ухмыляюсь.
— Я так понимаю, ты закончил, – отвечаю я на звонок.
— Так и есть, – усмехается он. – А теперь мне нужно выпить.
— И что?
— Я только узнал, что она итальянка. Обычное дерьмо. Темные волосы, темные глаза. Известна под именем Умбрия.
— Черт, это не помогает, – бормочу я.
— Я продолжу копать, – говорит Алексей.
— Спасибо.
Франко останавливает машину, когда мы заканчиваем разговор, и, выходя, я вздыхаю. У меня действительно такое чувство, будто я гоняюсь за призраком.
Когда я возвращаюсь в дом, то нахожу Елену и тетю Урсулу на кухне.
— Что бы ты ни готовила, пахнет вкусно, – говорю я, подходя к столику, чтобы налить себе бурбона.
— Я показываю Елене, как приготовить фрикадельки из говядины и мортаделлы в томатном соусе, – отвечает тетя Урсула.
Взяв свой бокал, я расстегиваю пиджак и сажусь на диван. Я смакую бурбон, наблюдая за тем, как женщины готовят, и это мгновенно расслабляет меня.
Елена время от времени поднимает глаза, и примерно на пятый раз, когда наши взгляды встречаются, она начинает улыбаться.
Уголок моего рта медленно приподнимается, и в течение следующих тридцати минут я продолжаю смотреть на нее, вызывая у нее улыбку.
К тому времени, как ужин готов, мне становится жарко. Поднимаясь на ноги, я снимаю пиджак и вешаю его на спинку дивана. Я расстегиваю манжеты и, закатывая рукава, иду в столовую.
Я останавливаюсь во главе стола, и вид пустого отцовского стула для меня как удар под дых.
Тетя Урсула похлопывает меня по спине.
— Садись. Он бы хотел, чтобы все было именно так.
Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, выдвигая стул.
Когда я сажусь, Елена ставит передо мной тарелку.
— Удачи. Я готовлю в первый раз.
Я издал смешок.
— До тех пор, пока ты не добавила яд.
— Черт, я должна была подумать об этом, – поддразнивает она меня в ответ, садясь справа от меня.
Когда мы все готовы, я протягиваю руки Елене и моей тете, а затем быстро произношу благодарственную молитву.
Взяв свою посуду, я разрезаю фрикадельку, и когда откусываю кусочек, Елена внимательно наблюдает за мной.
Я медленно пережевываю, смакуя сочность, а потом начинаю улыбаться.
— Расслабься. Это вкусно.
Широкая улыбка расплывается на ее лице, и это заставляет меня пялиться на нее, пока она начинает есть.
— Конечно, это вкусно, – бормочет тетя Урсула. – Я научила ее.
Издав смешок, я беру тетю за руку и целую ее пальцы.
— Спасибо.
_______________________________________________
ЕЛЕНА
Сегодня день моей свадьбы, и я не так нервничаю, как думала.
Мои руки все еще дрожат, и я не могу перестать потеть, но я думала, что когда этот день настанет, я буду готовить петлю, чтобы повеситься, а не готовиться идти к алтарю.
Я делаю глубокие вдохи, глядя на свое отражение в зеркале.
Прошедшая неделя прошла совсем не так, как я ожидала. Каждый день, который я проводила с тетей Урсулой, я узнавала ее немного лучше. Вчера она спросила меня, не хочу ли я, чтобы она переехала к нам, и я без колебаний ответил "да". Я чувствую себя намного лучше, зная, что она здесь. Просто на случай, если у Люциана что-то пойдет не так.
К счастью, медового месяца не будет, потому что Люциан не может отлынивать от работы.
Я делаю еще один глубокий вдох, когда мои мысли возвращаются к сегодняшнему вечеру.
Боже.
Мой желудок сжимается от нервозности при мысли о том, что сегодня вечером нам придется заключить брак. Мое сердце начинает биться быстрее, а по коже выступает холодный пот.
Люциан
