на кладбище у горы Сион.
Модели Иерусалима, собственноручно исполненные из дерева Конрадом Шиком, можно увидеть сегодня в небольшом музее при протестантской Церкви Христа напротив входа в Башню Давида. Заодно выпейте кофе и съешьте морковный пирог в местном кафе — получите удовольствие.
Интересно, что тоннель Шилоах не идет по прямой, а делает две петли — одну возле своего северного входа, вторую — возле южного. По поводу этого у археологов и историков возникало множество версий — от «небрежности при проектировке» до изначального использования ряда естественных карстовых пустот и ниш, и, возможно, даже естественного русла, которое существовало в виде карстовых пещерок и ходов между ними, но его узость препятствовала течению большого количества воды. Как бы то ни было, это нисколько не умаляет огромного труда иудейских строителей и проектировщиков, и выполнения работы в кратчайшие сроки.
Подземный водопровод Шилоах был полностью забыт во времена Второго Храма (536 год до н.э — 71 год н.э), причем забыт настолько прочно, что воду, стекавшую в бассейн Шилоах евреи Иерусалима относили к отдельному источнику. Впервые древний рукотворный туннель был открыт заново в 1838 году, когда по нему, забитому песком, на четвереньках, а кое-где и ползком пробрался археолог Эдвард Робинсон (тот самый, в честь которого названа арка, входящая в массив Стены Плача). После него множество археологов погружались в узкую тьму туннеля, последнее его исследование было организовано в 2007 году профессорами Еврейского университета. Сегодня, когда водовод расчищен, и по нему, журча, текут холодные воды Гихона, желание пройти по туннелю в летний день велико. И часто можно встретить школьные экскурсии, со смехом запрыгивающие по одному в узкий вход древнего водопровода, наполняя его гулкие своды ребячьим шумом и плеском воды.
Копия надписи в тоннеле Хизкиягу — на том месте, откуда ее отбили в 1890 году, фото автора.
Вход в туннель Шилоах находится в самом низу археологического парка Ир-Давид, а выход — в южном конце горы, на которой в древности помещался весь Иерусалим, там, где долина Гэй Бен-Инном соединяется с долиной Тиропеон. Сегодня выход из источника ведет в небольшой бассейн, этот водоем с остатками колонн до недавнего времени отождествляли собственно с древним бассейном Шилоах, но он принадлежит византийской церкви, которую в V веке новой эры соорудили по приказу императрицы Элии Евдокии, жены императора Феодосия II. Нынешний бассейн занимает лишь четверть площади византийского (когда его обнаружили при раскопках конца XIX века, местные арабы из деревни Силуан немедленно построили на этом месте мечеть, чтобы христиане не вздумали заново отстроить древнюю церковь), но и большой византийский бассейн меркнет перед тем огромным водоемом, который построили иудейские цари из династии Маккавеев чуть южнее — на стыке долин Кидрон и Гэй Бен-Инном в I веке до н.э, и который, по всей видимости, находился на месте не менее крупного бассейна периода Первого Храма, сооруженного Хизкиягу. Водосборный бассейн Маккавейской династии имеет 0.4 гектара площади водной поверхности и более 4 метров глубины. Раскопки этого крупнейшего гидрологического сооружения в городе, начавшиеся в 2004 году как часть работ по ремонту городской канализации — тема отдельного рассказа.
Достаточно интересен в нескольких смыслах текст надписи из туннеля Хизкиягу.
Во-первых — и это свойственно всем еврейским надписям X — VI веков до н.э (да и более поздним текстам, и текстам Библии) в надписи нет ни одного восхваления царского дома. В отличие от многочисленных находок из Египта, Месопотамии, Хеттского царства, личность царя не несет той «божественной» нагрузки, которая явственно видна у фараонов Египта и ассирийских царей. Иудейский царь — всего лишь первый среди равных, человек, на плечах которого много работы, управления государственными делами, принятия важных решений. Но это не «сын божий» и не «ставленник богов». Таким образом, мы получаем дополнительное внебиблейское косвенное подтверждение тому, что изначально в еврейском государстве концепция равенства всех людей перед Всевышним превалировала.
Во-вторых — имя Всевышнего в надписи из тоннеля Шилоах тоже не упоминается. Текст надписи не является священным или культовым текстом, это простое свидетельство и памятка о проведенных гидрологических работах. Таким образом, соблюдается одна из десяти заповедей — не упоминать Имя Всевышнего всуе, без надобности. Отсутствуют имена языческих богов, столь характерные для надписей правителей Египта, Ассирии, Моава, Дамаска — что очень естественно для иудейской монархии.
В-третьих, в надписи из Шилоаха замечено использование «матрикс лекционис», «матерей чтения», позволявших понять, какой гласный звук стоит после определенного согласного звука. Данная тенденция в иврите продолжалась и развилась в эпоху Второго Храма (V век до н.э — I век н.э). Стиль букв надписи отличается от более архаической надписи Гезерского календаря, и примерно соответствует буквам надписей остраконов из Шомрона.
Есть смелые (но необоснованные) предположения, что данная надпись является на самом деле цитатой из утерянной летописи «Книга деяний царей Иудейских». Эта летопись упоминается в библейском тексте, но никаких следов ее не обнаружено. Как бы то ни было, надпись из тоннеля Хизкиягу имеет огромную ценность, как небиблейская надпись, подтверждающая описанные в Библии события.
Вторая, намного более короткая, но не менее значительная, надпись была обнаружена уже упоминавшимся выше археологом Шарлем Клермон-Ганно в 1870 году. Она находилась над мавзолеем — одним из нескольких памятников некрополя долины Иосафата, в шести метрах от так называемой «могилы дочери фараона».
Здесь следует заметить, что долина Иосафата, она же часть долины Кидрона, служила некрополем для иерусалимской знати как минимум с VIII века до н.э, а возможно и ранее. В ней находятся погребальные пещеры и мавзолеи. Сама по себе долина располагается между Масличной горой и Офелем (Городом Давида), то есть в древности она являлась восточной границей Иерусалима. На склонах Масличной горы, чуть выше некрополя царских времен, располагается самое древнее еврейское кладбище, одно из наиболее почетных мест захоронения в Иерусалиме. Сегодня там хоронят только отдельных, очень значимых для израильской истории, людей — известных раввинов, политиков, деятелей искусства. К сожалению, арабы из соседнего района Силуан часто устраивают на кладбище акты вандализма.
Силуан — название, сохранившее в себе древний еврейский топоним «Шилоах», населен весьма воинственным и склонным к бандитизму арабским кланом. Арабы Силуана издавна — помимо огородничества — занимались воровством (с удивительным искусством взбираясь на иерусалимские стены в XVIII — XIX веках), «охраной» еврейского кладбища (на современном языке это деяние называют «рэкет») и грабежом могил с последующей продажей древностей «неверным». По сей день арабское население Силуана использует древние еврейские погребальные пещеры как туалеты, места сброса мусора и (изредка) складские помещения. Из-за достаточно напряженных и непростых отношений с арабским населением Иерусалима, эти мелкие шалости спускаются им с рук.
Как мы уже упоминали выше, силуанские феллахи прекрасно расправились с надписью из тоннеля Шилоах.
Надпись, найденная Клермон-Ганно располагалась на каменной панели, венчавшей фасад мавзолея, высеченного в скале, внешняя стена которого имела внушительные размеры в 8 метров в ширину и 4 метра в высоту. Внутри мавзолея располагалась погребальная камера площадью 11.5 квадратных метров. Такой площади могут позавидовать девятиметровые спаленки малогабаритных израильских квартирок XXI века. Камера, разумеется, была пуста и разграблена.
Помимо основной надписи, справа от входа в мавзолей была еще одна, коротенькая, в одну строку.
Обе древние надписи кто-то (подозреваем, как обычно, арабов из Силуана, ибо более некого?) старательно колотил молотком, уничтожив часть букв почти полностью, а часть сделав малочитаемыми. Эти обстоятельства весьма затруднили расшифровку надписи, которую — в конце-концов — решили аккуратно перенести в Британский музей, для большей сохранности. Она до сих пор находится там, и, действительно, пока никто не пытался дополнительно обработать ее каким-либо инструментом. Да и местоположение у нее весьма удобное — над входом в один из залов музея. Не дотянешься.
Расшифровка надписи длилась непозволительно долго. Сложно сказать, каковы были истинные причины столь длинной расшифровки. Сам Клермон-Ганно смог достоверно прочесть только три слова: «ашер аль-а-байит», то есть, «который над домом», мажордом. Этот весьма высокий в иудейской монархии чин, равносильный чину визиря у турецких
