не осталось сил, чтобы смотреть на него. Я никак не могла представить, что увиденная мною картина может оказаться столь печальной.
Я снова борись с желанием просто войти в дверь, и я снова же вспоминаю, что мне ни в коем случае нельзя вот так легко и просто явиться в этот дом. Мне нужно организовать с ним встречу один на один. В людном, хорошо знакомом нам месте.
Я не хочу искушать себя. Мне нужно побыть в стороне от всего происходящего и как следует продумать следующие шаги. Одно я знаю точно — сегодняшняя ночь будет последней, когда он уснёт без меня.
Я в саду. Моё тело медленно раскачивается в качели от необычно теплого для этого времени года ветра. Вероятно, что сейчас на дворе последние дни бабьего лета, за которым грянут холода. Здесь меня точно никто не застанет врасплох. Даже если кто-то будет стараться красться ко мне крайне бесшумно — он будет услышан мною, и я успею скрыться. Я дожидаюсь, когда в доме все лягут спать. Уверенности и решительности на моё бесшумное проникновение внутрь у меня достаточно. Остаётся лишь выждать наиболее подходящее время.
Я наслаждаюсь неизменной красотой здешних мест, которые сейчас можно видеть достаточно четко в ярком, лунном свете. Только лениво проплывающие облака, время от времени препятствуют ему согревать собой умирающие цветы, которыми усеян весь нижний луг. Эти облака снова похожи на корабли из детства, которыми я с восторгом любовалась вместе с Аксеем. Передо мной всё та же тополиная полоса, тянущаяся ни одну сотню метров. Казалось бы, что здесь ничего не изменилось за последние месяцы, но, всё же, что-то теперь не так. Всё дело во мне. Я впервые взглянула на всю это красоту иными глазами. Я дышу этим чистейшим воздухом другим телом, я ощущаю эту прохладу другой кожей, и я слышу своим новым слухом, как сверчки вновь заиграли свою неповторимую симфонию. Те же ночные птицы запели причудливые песни, и вместе со всем этим я снова слышу что-то всегда особенное для меня — это всё тот же ветер разбивается о листья деревьев. Закрыл глаза, я сосредотачиваюсь только на нём.
— Видишь, теперь всё иначе, — я так сразу и не пойму, с грустью или радостью произнёс это Аксей.
— О чём ты? — спрашиваю я.
— Взгляни на небо. Теперь там всё иначе. Облака уже не те. Посмотри вокруг, Яника! Видишь, как всё изменилось?
— И что же это?
— Это осень.
Мы сидим на холме, с которого открывается потрясающий вид на долину. Ветер доносит до нас прохладную, сырую свежесть осени. Он же наполняет наши лёгкие запахом опавшей листвы и грибов.
Я взглянула на небо. Теперь я понимаю, о чём он вдруг заговорил: облака над нашими головами теперь совсем не те, какими они были несколько недель назад. Они стали темнее и плотнее, да и плывут они теперь гораздо ниже, чем раньше. Солнце уже не печёт. Теперь оно лишь приятно согревает, а вот туман стал всевластным. Теперь он правит балом. Пришло его законное время.
Здесь тихо. Птицы уже спели. Насекомые спят мерным сном. Листва больше не шелестит от ветра. Теперь она просто обрывается с деревьев, недолго кружится и стелется на земле плотным ковром.
Какое яркое воспоминание. Я вспомнила каждую, даже самую незначительную деталь. Меня будто переместили во времени, и я вновь смогла пережить тот момент, как будто он случился впервые.
Двор пуст. В доме погасли все огни. Я подхожу к входной двери. Она открыта. Без лишнего шума я проникаю через неё в дом. Я ненадолго останавливаюсь в коридоре. Здесь тихо. Я слышу лишь равномерное дыхание четырёх человек.
Впервые в доме Аксея я чувствую себя взволнованно. Как и на улице, я чувствую, что теперь здесь всё иначе и эти изменения снова произошли только во мне.
Времени нет. Рисковать нельзя. Я направляюсь в ванну. Подойдя к зеркалу, я замерла от удивления.
— Неужели это я?
Впервые за всё это долгое время я увидела своё отражение.
Я так красива. Идеально гладкая, чистая кожа, густые волосы. Как они чисты, даже не смотря на то, что я уже несколько месяцев не мыла голову. Белоснежные зубы, которые мне тоже не приходилось чистить.
Глаза… Господи, что с моими глазами? Они будто стеклянные. Настолько чист и проницателен их спокойный, усталый взгляд, что я никак не могу поверить в то, что я вижу своё отражение. В глубине их таится мученическая боль, которой в скором времени будет положен конец. С каждым моим движением это желание становится всё ближе и ближе.
Я дышу на зеркало и под оставленным на нём Аксеем знаком вопроса я оставляю свой знак. Буквы а и я в контуре сердечка.
Я уверена, что утром Аксей снова откроет горячую воду, как он обычно делает это по утрам и испарина на зеркале выделит оставленные знаки. Мне остаётся устроить всё так, чтобы поутру он попал в ванну первым. И на сей повод у меня уже припасена мысль.
Дело сделано. Я не стала заглядывать к Аксею. Я боюсь последствий. Боюсь, что я уже не смогу уйти. Я пулей вылетаю из дома от своего собственного счастья. Как это глупо. Уже выходя из дома, я взяла с полки ключи от квартиры Аксея. Они тоже понадобятся мне.
Я направилась к реке. Там есть одно особенное дерево, на коре которого в контуре сердца вырезаны наши имена. Оно на месте. Я подошла к нему точно с той стороны, где был узор с нашими именами имена. Все птицы, сидевшие на его ветвях, разом сорвались с места, как только я прикоснулась к этому узору. Меня даже немного испугал этот резкий шум. Моя рука дёрнулась с места. Я замечаю на стволе дерева царапины, которые я только что оставила ногтями. Я даже ничего не почувствовала. Как же сильны мои руки.
Я обхожу дерево. Остановившись на другой стороне его ствола, я принялась за дело, с которым я справилась довольно таки быстро. Я оставила на дереве небольшой рисунок. Аксей обязательно придёт сюда и увидит его. Я буду наблюдать за ним. Если что-то пойдёт не так — я придумаю что-то ещё.
Теперь я поспешила в следующее место. Не так далеко отсюда есть один небольшой водоём, на берегу которого стоит небольшой мостик, уходящий в воду. Самое важное, что каждое утро Насса со своим отцом неподалеку отсюда проезжают по пути на работу. Мне нужно сделать так, чтобы Насса
