поскорее вывести меня из этого дома, пока я не осознал до конца очередную непредвиденную потерю в своей жизни.
Я не любуюсь им. Я просто смотрю на морозный закат. Яника молча ведет автомобиль. Мы мчимся по заснеженный простором в сторону города, где я заберу свои вещи, а после мы отправимся в дом моего отца, который вновь станет нашей обителей на неопределенное время, за которое мы постараемся как можно больше узнать о себе. Нам нужно разобрать с тем, кто мы теперь и в какую сторону нам предстоит двигаться дальше.
VIII
Я не знаю точно, пролетело ли время быстро или же оно тянулось бесконечно долго. Как бы там не было, сегодня ровно год с того самого момента, как в огне догорела последняя частица Гвида. В этом году октябрь оказался боле теплым, нежели прежде, в те дни, когда всё казалось предельно напряженным, и весь мир вокруг нас был иным и новым.
Яника всё так же держит меня под руку. Мы неспешно шагаем в сторону озера. Мы забрались на тот самый утес, с которого для меня начался новый отчет.
— Вот, подержи, пожалуйста.
Яника передала мне рюкзак, чтобы ей было удобнее достать банку. Её волосы разлетаются от ветра. Он дует как раз в сторону озера. Это нам на руку.
— Спасибо, — Яника передала мне банку, которая мешает ей спокойно накинуть рюкзак на плече.
Я поставил сосуд, практически до краев наполненный пеплом, на то самый камень, который когда-то служил мне столом.
— Я думаю, что от этого нам станет легче, — сказал я.
— А я в этом уверенна.
Я снял с банки крышку. Мы подошли к краю утеса. Далеко внизу серые волны разбиваются о скалы, превращаясь в белую пену. Вверху, точно над нашими головами пролетают тяжелые осенние облака, а сама осень наполнена запахом сырости и опавшей листвы.
Я наклоняю банку и из неё потянулся длинный шлейф, некогда являвшийся кошмаром не только для нас. Я очень надеюсь, что сейчас все те, кого Гвид так или иначе смог чем-то ранить в данный момент почувствуют ярко выраженное чувство облегчения. Не важно, где они сейчас, в нашем мире, мире людей или где-нибудь ещё.
Даже горя, он не переставал излучать что-то мерзкое. Я сейчас смотрю на летящий пепел, который вот-вот раствориться в воде, но, не смотря на это, он кажется мне не просто остатками гари, а чем-то живым, где-то в глубине души пугающим меня явлением.
Яника сжала мою руку ещё крепче. Кажется, что всё позади. Кажется, что только сейчас я смог насладиться покоем в полной мере. Для идиллии не хватает всего одного — Насса.
Стоя здесь сейчас я ещё не знаю о том, что сегодня почтальон несколько раз перечитал адрес на конверте, предполагая, что в нем какая-то ошибка. Убедившись в её отсутствие, он переложил письмо в отдельный кармашек своей сумки, решил доставить его последним за весь рабочий день, ведь адресат живет намного дальше того дома, который в его понимании отложился, как самый отдаленный.
Мы дождались дождя, но и он не сразу смог оторвать нас от прекрасной золотой осени, которая залила красками все холмы и горы вокруг озера. От зеленой хвои до ярко-красной листвы природа расписала местность, которая виднеется с утеса. Теперь здесь есть ещё и мы, создания, являющиеся неотъемлемой частью природы. Очень близкие природе создания, поневоле ставшие вечными пленниками бесконечного октября.
