Когда Астрид провалилась внутрь, Лори посмотрела на Болдуина и сказала:
— Хватай его.
— Извини, старик, — весело сказал Болдуин и бросился в Фина, пролетая с ним через портал.
Прежде чем Фин открыл глаза, он уже знал, куда его кузена отвела их: к Торсену. Сначала он не знал, что это за город и что это за развалины, но знал, кто там будет. Он оглянулся на то, что, как он быстро понял, было Митчеллом. Фин неуверенно поднялся на ноги и посмотрел не на одноглазого мальчика, который смотрел на Лори с явным неодобрением, а на Мэтта.
Смесь облегчения и страха была хорошо знакома в этот момент. Именно так он чувствовал себя, когда Мэтт узнал, что Фин должен был передать его врагу, как он чувствовал себя, когда стоял перед своей тетей Хеленой и тогда уже мертвым Болдуином, и как чувствовал себя Фин, когда выиграл свой бой с Черепом. Но знакомый — это не то же самое, что хороший.
— Нам нужно поговорить, — сказал Фин Мэтту.
— Я так и думал, — на удивление спокойно ответил Мэтт. Затем он посмотрел на другого человека, который прошел через портал вместе с ними. Его спокойное выражение исчезло, и он побледнел. Но все, что он сказал, было:
— Астрид.
Оуэн шагнул вперед и схватил Астрид за руку.
— Я присмотрю за ней, — холодно сказал он. — Тем, что у меня еще есть…
Астрид, молча, последовала за ним. Болдуин отошел от них, все еще непривычно тихий. Фин хотел что-то сказать. Он отправился в Хель за Болдуином, но в то же время укрывал убийцу своего друга. Фин не знал, что сказать… вообще-то, никому из них. Астрид была одним из тех редких людей, которых не любили все потомки Севера. Она притворялась подружкой Оуэна, когда его не было рядом, чтобы отрицать это, лгала им, пыталась обокрасть их и убила Болдуина. Потом, когда все они были в Хель, спасая Болдуина от смерти, которую она причинила, враг захватил Оуэна в плен, и он потерял глаз.
И я должен защищать ее.
Как бы ему ни было неприятно это говорить, он все равно должен был ответить.
— Она находится под защитой Райдеров. Я не могу позволить тебе…
— Заткнись! — завопила Лори. Затем она повернулась к Мэтту и объявила: — Я не могу иметь с ним дело, Мэтт. Мой кузен, по-видимому, ударился головой или что-то в этом роде, потому что единственный другой ответ — это то, что он — полный дурак.
Странно или нет, но это заставило Фина улыбнуться в первый раз с тех пор, как он был вынужден возглавить стаю. Он следовал правилам настолько, насколько позволяла магия. Теперь он стоял перед Лори и Мэттом. Она была разочарована им, но он все еще чувствовал облегчение. Они могли бы помочь ему разработать план. Вот что ему было нужно.
— Пошли, — сказал Мэтт.
Все трое направились к зданию, которое не горело, и остановились в тени вечной ночи. Это напомнило ему о пребывании в Хель. Мир вокруг них определенно не выглядел так, как обычно выглядел Митчелл. Это был не тот милый, чистый город, который он посетил во время школьной поездки. Это была кошмарная земля с горящими автомобилями и разбитыми кусками зданий, разбросанными по улице. Глаза Фина расширились, когда он увидел разрушение.
— Что случилось?
— Йотунн, — сказал Мэтт.
— Двое, — добавила Лори.
— Хорошая идея избавиться от твоего, — сказал Мэтт Лори, и Фин почувствовала вспышку негодования из-за того, что ее оставили одну. Может быть, Мэтт знал это, а может быть, он был просто хорошим парнем, потому что он посмотрел на Фина и сказал: — Она отправила его в Хель.
Фин рассмеялся.
— Ты послала его тете Хелене? Это просто потрясающе.
Лори на мгновение смутилась.
— Не то чтобы там уже не было Йоттуна!
Увидев ее встревоженное лицо, Фин уткнулся головой ей в плечо, не заботясь о том, что Мэтт стоит рядом с ними, просто желая дать ей понять, что он все еще испытывает к ней те же чувства.
— Я боялся, что тебе будет больно, или я тебе понадоблюсь, — тихо сказал он ей.
— А я знаю! — она быстро перебила его. — Она наклонила голову в сторону Мэтта. — Ты нужен нам обоим здесь.
Мэтт кивнул и поднял трудный вопрос:
— Почему ты был с Райдерами? Я же тебя видел.
Фин глубоко вздохнул.
— Я все понимаю. — Он быстро рассказал о драке с Черепом, о правилах быть вожаком стаи Райдеров, а затем о том, как трудно понять, что делать, поскольку он не может подвергать опасности стаю и не хочет сражаться за мэра Торсена.
Мэтт слегка поморщился при напоминании о том, что его дед был врагом, и Фин отчасти это понимал. Многие Брекки были Райдерами, а это означало, что они были врагами Фина, пока он не стал вожаком вопреки своему желанию. Семья может сбить с толку.
— Я попал в ловушку магии, — сказал Фин после того, как он все объяснил. — Пока борьба с тобой не станет лучше, чем противостояние тебе, я ничего не смогу сделать.
Прилив облегчения от того, что им удалось рассказать правду, был ошеломляющим. Большие битвы за конец света могут означать, что они все погибли. В мифах это было ужасно: Локи умирает, змей убивает Тора, Фенрир глотает Одина, Фрей умирает, даже Гарм умирает. До сих пор потомки меняли небольшие фрагменты мифа, но Рагнарёк был «сумерками богов». Это была история о конце, и идти в бой, где большинство из них должны были умереть, не зная, что он заботится о них, было страшнее, чем говорить о чувствах.
Мэтт на мгновение замолчал.
— Астрид хочет тебе помочь, — сказал Фин Мэтту. — Изменить конец битвы или что-то в этом роде. По крайней мере, так она говорит. Я не знаю, действительно ли я ей доверяю, но… есть вещи, которые она должна тебе рассказать. Это может быть даже хорошо.
— Какие вещи? — подсказала Лори.
— Я не могу тебе сказать, — сказал он через мгновение. — Магия. Серьезно, Лори, я не хочу хранить секреты, но я могу делать только то, что лучше для стаи. Хотя Астрид могла бы тебе сказать, потому что она… не волк.
Он посмотрел на кузину, надеясь, что она уловила паузу, надеясь, что она подумает: «Ну, если она не волк, то кто-то другой?». Но это не сработало, потому что она просто стояла, хмурясь и плотно сжимая губы. Ей казалось, она была готова вспыхнуть и кричать.
Фин снова толкнул ее в плечо.
— Что бы ни случилось, Райдеры знают, что тебя нельзя трогать.
Вместо того чтобы быть счастливой, его кузина выглядела разъяренной.
— А почему?
— Ты моя кузина, так что к тебе нельзя прикасаться.
— Значит, они могут напасть на Мэтта, Болдуина, Оуэна, близнецов, Берсеркеров и кого угодно еще… только не на меня? — Она снова скрестила руки на груди, и Фин понял, что это означает, что девушка на что-то сердится. Он не был уверен, почему кузина так поступила, но она явно не видела в его защите ничего хорошего.
