драгоценной шалью, и гладил, и согревал душу.
Жизнь изменилась. Или это я изменилась? Я стала улыбаться людям и сохраняла в сердце хорошее, забывая плохое. Цветок мой не увядал. Я носила его с собой, даже прятала за пазухой — и ничего ему не делалось. «Какая ты хорошенькая», — стали мне говорить. А мне казалось, что все такая же… или нет? Даже матушка уже не так сильно меня допекала, ворчала, кажется, больше по привычке. А еще — я стала сочинять песни. И спела однажды вечером одну в нашем трактире, под скрипку старого Яхея. Как мне хлопали! Я опьянела от счастья.
Деревенские парни стали ко мне присматриваться. И я не знаю, что бы вышло, если бы однажды…
— Ого! — сказал Арно, подойдя к окну. — Кажется, у нас непростой посетитель, Ли.
Арно всегда ждал кого-то особенного. Не иначе, надеялся, что однажды заглянут к нам король с королевой. Но когда дверь распахнулась, и юноша появился на пороге… я поняла — он лучше короля.
Я принесла ему заказ. В этот раз руки у меня опять дрожали, просто стыд. Красивый он был — загляденье. Яркие глаза, темные кудри, стройный, легкий, движется — словно танцует. Принц? Он рассказал, что странствует, ищет пристанища… да как такое может быть?
— А вдруг, — прищурившись, произнес Раэль (так он себя назвал), — ради тебя, красавица, я в вашей деревне подольше задержусь?
Сердце забилось сильно-сильно. Я отошла к окну, чтобы успокоиться, достала из-за пазухи заветный цветок (я даже имя ему дала, по созвучью со своим — Ниэль). Ничего себе… лепестки отчего-то засветились красным! Что же тут происходит?
Но долго рассказывать нечего. Раэль и впрямь у нас остался, ходил за мной, на свидание звал. Я наконец поверила, что он не шутит, и едва с ума не сошла от радости. Согласилась с ним встретиться в домике Майри, теперь пустовавшем. Перед встречей подметала полы на втором этаже нашего трактира и пела песню, которую только что сочинила. И вдруг позвала меня из своей комнаты Неллин — жена Арно.
— Знаю я, милая, отчего тебя переполняет радость, — мягко сказала она мне своим нежным голосом. — И знаю, что от задуманного тебя не отговорить. Об одном прошу — если что-то вдруг пойдет не так, как ты мечтаешь, вспомни о моем подарке, — и протянула мне большую снежинку, связанную из тонких-тонких нитей, а сверкала она как настоящая! Я очень удивилась — что может пойти не так? Но подарок взяла.
И вот мы в хижине травника. Здесь Майри читала мне книги, рассказывала сказки, отвечала на вопросы… Но сейчас я и не вспомнила о подруге.
— Люблю тебя, всегда буду любить, — говорил Раэль, гладя меня по щеке (целовать я ему пока себя не давала, пусть и частило сердце, но что-то боязно вдруг стало!). — В жены тебя возьму… Вот только… выкини ты этот цветок, что всегда с собой таскаешь, в воду брось, а то и сожги.
Я отскочила назад и Ниэля за спину спрятала (а лепестки его красным там и мерцали!)
— Ну уж нет. Что тебе до него, Раэль? Чем он тебе помешал?
— Не нравится он мне… — и чудесные глаза загорелись еще ярче. — Но что ж такого? Это же пустяк. Говоришь, что любишь, — так докажи любовь этакой малостью. Ради любви на что угодно пойдешь, а тут всего лишь какой-то цветок.
Я покачала головой.
— Он мне в трудную минуту был послан и душу согрел. Я от той теплоты по-другому глядеть начала на свет белый, на людей… И для чего тебе губить неувядаемый цветок — единственное сокровище бедной девушки? Темнишь ты что-то, друг мой сердечный…
— Что ж, — сказал Раэль. — Права ты, Лиэн. Не совсем он цветок, так ведь и я не совсем человек. Так что отдай мне его по-хорошему, пока хуже не стало.
Он протянул ко мне руку, а я возьми да и вспомни вдруг про подарок Неллин. Вот и сунула ему зачем-то снежинку в ладонь, а едва он ее коснулся — вскрикнул, будто обжегся, отбросил от себя, но она не упала — поднялась над нами, засверкала, рассыпалась снежными хлопьями. Настоящий снег пошел в хижине травницы! Фыркнул Раэль, обернулся огромным черным лисом, махнул пушистым хвостом… только его и видели.
Снег прекратился. Прижала я к груди свой заветный цветок, села в уголке у холодной печки и горько заплакала…
«Лиэн, — услышала я. — Не плачь, Лиэн. Подними глаза. Ты видишь меня?»
И я увидела… то была женщина — неземная, полупрозрачная, с ликом прекрасным и строгим. Стан ее был строен и тонок, светлые волосы ниспадали на грудь, а за спиной трепетали белоснежные крылья.
«Ты спрашивала — видел ли кто мой истинный облик? Да. И ты сейчас видишь. Такой я являюсь отчаявшимся, чтобы дать им надежду. А теперь проснись Лиэн»
И я проснулась. Дивной женщины-птицы уже не было. Но в объятьях меня держал юноша, показавшийся не только знакомым — родным… странные зеленые одежды, волосы персикового цвета, каких не бывает у людей, круглое милое лицо — и тепло, все то же драгоценное тепло окутало меня.
— Ниэль!
— В моем мире меня зовут иначе. — Он звонко рассмеялся. — Но это имя, которое ты сделала из своего, мне тоже очень нравится.
— Но кто же ты?
— Я сын древесного духа и цветочной феи, что царствует в Семицветье в мире Лета. Я как сестру любил снежную дриаду Неллин… расскажу тебе потом больше о ней и о твоей подруге Майри — да-да! А сейчас скажу лишь, что бросил вызов Раэлю — сыну Огненной лисицы, узнав о том, что он предательски околдовал Неллин. Черный лис был сильнее, он бы меня убил, но Великая птица решила иначе — она не дала мне умереть, превратила в цветок и перенесла в ваш мир. Раэль хотел мести и последовал за мной. Его мать — одна из Древних, много знает, много видит, помогает детям перемещаться между мирами. Думаю, сейчас он домой вернулся.
Я смотрела и слушала как завороженная.
— А он… больше здесь не появится?
— Нет, если не будет на то воли богини. Черный лис ведь и цветок отобрать не смог бы, ты сама должна была отдать.
— Значит, Семиликая нас соединила?
— Думаю, она изначально знала, что
