наяда!
— И правда, Пейн!
— Здравствуйте, наяда и лиса!
— Приветствуем, пока мы еще тут.
— Скоро нас тут не будет, верно, Лира?
— Конечно, Пейн! Мы будет совсем в другом месте.
— А где — не знаем.
— И это самое интересное! Да, Пейн?
— А то! Что за фейри, которые любят единообразие?
— Они не фейри вовсе, а какие-то…
— Сказала бы — наяды, да обидеть не хочу.
— Правильно, осторожнее в словах, Пейн.
— А вот эта, с нами, и не фейри вовсе!
— Это бабочка, но она странная!
— Она новенькая, не отсюда.
— Фейри бывают с крыльями бабочек, но это не наша!
— Заберите ее с собой.
— Заберите. Мы не знаем, что делать с нею.
И звонко рассмеявшись, крошечные девушки-стрекозы полетели себе дальше, а бабочка села Аине на плечо.
— Ох, ну и проказницы, — сказала моя подруга. — Послушай, Рикки… а почему мне кажется, будто мы не на трех островах побывали, а все никак не выберемся с одного?
А ведь она права! Странное ощущение. Три острова, а на самом деле один. Но вообще-то их не три, а пять. Пять изменчивых островов были когда-то волшебной жемчужиной, так гласит предание. А ведь белое небо над нами до сих пор переливается перламутром. Оно другое, непривычное. Что же это? Мир в мире⁈
Я села на траву, Аина последовала моему примеру. Златокрылая красавица перелетела ко мне на кончик уха.
— Красиво смотришься с бабочкой на ушах.
Я отмахнулась от Аины. Очень не хотелось признаваться, что Раэль-то прав! Не стоило нам сюда соваться. Разве что мать теперь заклинанием вытащит… очень надеюсь.
Аина снова принялась собирать над головой дождевые капли… ну и чем это поможет? Здесь красиво, но я домой хочу! Наяда все еще продолжала играть сама с собой. Превратила дождь в ручей… ручей потек по светлой травке, как тогда в пустыне…
— Пойдем, чего сидеть?
Пойдем так пойдем… по течению, может быть, и придем куда-нибудь.
И ведь пришли! О Семиликая моя, мы пришли на край острова. И ручей наяды проливается куда-то вниз, в перламутровое небо… в бесконечность. И вдруг наша золотистая бабочка устремилась за этим срывающимся вниз потоком, и кружила, то поднимаясь выше, то опускаясь, словно звала нас.
— И что это значит? Что нам делать?
— Видимо, — отозвалась Аина, — мы должны спрыгнуть.
Полное спокойствие. Конечно, прыгать невесть куда, с края света, можно сказать, — чего же проще…
— А давай! — сказала я.
Мы взялись за руки. Бабочка явно нас подбадривала.
— Все. Полетели!
И полетели мы… вниз и в глубину, в облака и перламутр, в свет бесконечного неба. И куда-то все-таки упали. И оказались… в драгоценном камне.
Да. Мы были внутри рубина. Огромного и полого, чьи внутренние идеально ровные грани как будто подрагивали. И по этим полупрозрачным темно-красным стенам медленно сползали капли… что это? Кровь⁈ Но яркие лучи проникали извне, пронзали рубин насквозь и играли с нами солнечными брызгами.
Кровь и свет. Боль и надежда. Тоска и радость обретения. Мне казалось, что я переживаю чужие чувства, чужую жизнь — радость, любопытство, разочарование… Предательство — нож в душу. Прощение. Грусть. Опустошение и переполненность. Усталость. И снова — свет. И любовь…
— Мы в сердце Мирикки, — услышала я незнакомый голос, и обернувшись, увидела ту самую девушку с золотистыми косами, что спала в облачном цветке.
— В сердце… нашей богини⁈ А ты была бабочкой… Что это?
— Меня зовут Яниса. Когда дома я оказалась жертвой злой магии, ангел Мирикки приняла меня в свое сердце. Она привела меня в ваш мир, но потом попросила проводить вас на изменчивые острова и помочь, если вдруг окажетесь в их плену. Думаю, ей нравится, когда здешние жители помогают друг другу. Я увидела много в сердце ангела, и хочу быть здесь с ней… с вами.
— Я поняла, — сказала Аина. — Миры создают из боли и света…
— Из крови и надежды, — кивнула я.
— Из любви. Пойдемте… Просто закройте глаза. Так она меня учила…
Яниса взяла нас за руки, и мы закрыли глаза. А когда открыли — были снова в царстве Осени. Девушка из мира Земли вновь стала бабочкой — наверное, такова ее суть: как и я, она способна превращаться по желанию.
Раэль оказался тут как тут, в его темных глазах читалась привычная насмешка.
— Наигрались, девочки? — спросил Черный Лис язвительно. А я подошла и обняла его.
— Ты что это, Рикки? — опешил брат.
— Ничего. Я тебя люблю… и сестру, и маму… Всех! И знаешь что скажу тебе, братик?.. Я только что поняла, из чего создают миры.
