прихода оккупационных армий союзников, и само ее описание наглядно показывает многие проблемы, с которыми им пришлось столкнуться. Но сами союзники были не в состоянии посвятить Германии все или даже большую часть своего внимания. Помимо проблемы сглаживания расхождений в основных целях, все они уже несколько лет пребывали в напряжении, и их нормальный образ жизни был нарушен. До августа 1945 года считалось, что все усилия придется перенести на боевые действия на Тихом океане. Как только такая перспектива сошла на нет, большинство солдат хотели как можно скорее снять с себя военную форму; родственники и друзья с нетерпением ждали их возвращения домой. Американская армия, по сути, распалась в течение нескольких месяцев. Уже одно это означало извечную текучку в оккупационных войсках, что отрицательно сказывалось на эффективности и преемственности целей. Перед Россией стояла еще более сложная задача восстановления, чем перед Германией. Британии грозил голод, если она не сможет быстро восстановить свою экспортную торговлю практически с нуля; ее лучшие мозги были нужны дома. Франции пришлось возобновлять свою политическую, социальную и экономическую жизнь. Бельгия, Голландия, Дания и Норвегия страдали от последствий немецкой оккупации. Везде процесс перехода от войны к миру был сопряжен с проблемами, напряженностью и неопределенностью, которые должны были сфокусировать внимание на внутренних делах. До завершения преобразований, да и в течение нескольких лет после них, приходилось считаться со всевозможными дефицитами. Придание германскому вопросу должного значения можно было легко перепутать с благосклонностью к жестокому врагу за счет несчастной жертвы.
Глава 2. Отношение оккупационных держав
Соединенные Штаты
Документом, в котором администрация Соединенных Штатов впервые заявила о своих взглядах на послевоенный мир, стала Атлантическая хартия, но в ней не было конкретной ссылки на Германию.
Однако один из аспектов ее послевоенной позиции был четко предвосхищен в восьмом пункте, который призывал к разоружению стран, «которые угрожают или могут угрожать агрессией за пределами своих границ». Это предложение, которого не было в первом проекте Черчилля, исходило от Рузвельта. То, что обещанные в Хартии преимущества вовсе не обязательно распространялись на Германию, стало ясно лишь в 1944 году. Следующий шаг был сделан в 1942 году, когда Государственный департамент создал Консультативный комитет по послевоенным проблемам, состоявший в основном из выдающихся личностей, не занимавших официальных должностей. Их общие идеи, которые легли в основу планирования Департамента, были разумными и умеренными. В частности, они выступали против любых насильственных попыток расчленения Германии на том основании, что это станет оскорблением для немцев и вызовет их негодование. Но такое отношение не разделялось их начальством. Президент Рузвельт, похоже, с самого начала выступал за расчленение страны и вообще за жесткую линию. Именно он перед отъездом на конференцию в Касабланке сообщил своим военным советникам о намерении добиться принятия на ней формулы «безоговорочной капитуляции». Основной причиной этого было то, что Рузвельт никак не мог забыть про неприятности президента Вильсона; он считал, что выработка «Четырнадцати пунктов» как основы для почетной капитуляции породила в послевоенном мире споры о том, были ли они нарушены. В беседе с корреспондентами Белого дома 12 февраля 1943 года президент заявил: «Мы не желаем зла простым людям стран оси. Но мы собираемся обрушить наказание и возмездие на их варварских лидеров». Когда в следующем месяце Иден сказал ему, что Сталин, вероятно, будет настаивать на разделении Германии на несколько государств[4], Рузвельт не стал возражать, а лишь выразил надежду, что это будет сделано путем поощрения сепаратистских движений. Когда Хопкинс, личный помощник Рузвельта, спросил, что произойдет, если таких движений не возникнет, президент ответил, что при любых обстоятельствах Германия должна быть разделена на несколько государств[5].
За расчленение выступал и Самнер Уэллс, заместитель государственного секретаря США, а на Московской конференции в октябре 1943 года его начальник, Корделл Халл, заявил, что за такой курс в целом выступают американские лидеры, хотя их эксперты считают его неосуществимым; Иден и Молотов сказали, что ситуация в Великобритании и России примерно одинакова.
Однако именно эксперты разработали документ, который делегация Соединенных Штатов представила на этой встрече и который воплотил в себе результаты предыдущих размышлений британцев, подготовленных по указанию президента в консультации с британским посольством в Вашингтоне. В нем уже содержалась идея полной оккупации Германии и разделения страны на зоны. Но, за исключением предложения лишить Германию Восточной Пруссии (что в силу традиционных ассоциаций, скорее всего, вызвало бы горькое недовольство), в нем не упоминалось о расчленении. Военно-промышленный комплекс Германии подлежал уничтожению, нацизм необходимо было искоренить, но экономическое единство страны нужно было сохранить и установить децентрализованный демократический режим. Ей предстояло внести свой вклад в возмещение нанесенного ей физического ущерба, но при этом должен быть обеспечен «приемлемый уровень жизни». Экономическая деятельность страны должна была контролироваться Организацией Объединенных Наций. Свободу слова, религии и печати гарантировал Билль о правах. Этот план был принят в качестве основы для обсуждения на Конференции, которая учредила в Лондоне Европейскую консультативную комиссию (ЕКК), главная задача которой – проработка деталей.
Однако в следующем месяце в Тегеране три лидера практически не уделяли внимания планам, недавно принятым их министрами иностранных дел. Рузвельт вновь подтвердил свою точку зрения о том, что Германия должна быть расчленена, и предложил разделить ее на пять частей, причем Киль, Гамбург, Рур и Саар окажутся под контролем ООН. После некоторого обсуждения, к которому Сталин проявил гораздо меньше интереса, чем Черчилль, это предложение, в свою очередь, было передано в ЕКК. Однако комиссия, первое заседание которой состоялось 14 января 1944 года, продвигалась вперед медленно. Прежде всего, ее работу тормозили разногласия между англичанами и американцами по вопросу о том, в зоне какой из стран окажется северо-западная часть Германии; этот спор не был разрешен вплоть до Квебекской конференции, состоявшейся в сентябре следующего года. Но это было еще не все. Правительство Соединенных Штатов представлял их посол в Лондоне Джон Г. Уайнант, и для того, чтобы он непрерывно получал инструкции, в Вашингтоне был создан орган под названием «Рабочий комитет по безопасности», задачей которого было согласование мнений Государственного, Военного и Военно-морского департаментов.
Представителем военного министерства был отдел по гражданским делам, недавно созданный для решения предстоящих проблем военного правительства; в нем работали в основном юристы в форме, которые были склонны рассматривать весь вопрос как вопрос юрисдикции. Сначала они утверждали, что «капитуляция и восстановление Германии – это чисто военные вопросы, которые должны решаться на военном уровне». Когда они все-таки согласились направить своего
