в жёны.
Ей не обязательно было быть лучшей танцовщицей на свете, ведь с такой точёной фигуркой она и так захватила внимание гостей.
Как только танец подошёл к концу, Су-эр повернулась поклониться Цзыу, но подвернула лодыжку и упала на пол. Вуаль слетела с лица, и всему миру предстал лик совершенной красоты.
Гости ахнули.
Служанки подбежали к принцессе, чтобы помочь ей подняться. По щекам Су-эр стекли две кристально чистые слёзы, и она посмотрела на Цзыу, показывая, что упала не специально.
Настолько хрупкое создание, что любому мужчине захотелось бы выйти вперёд и заключить её в свои объятия, чтобы окружить любовью и заботой.
Царь Наньюе быстрее всех отошёл от удивления и поклонился Цзыу со словами:
— Царевна такая неуклюжая, прошу ваше величество простить её!
Цзыу ничего не ответил, лишь не отвёл глаз с Су-эр. Царь Наньюе не то чтобы обидело подобное отношение к себе, наоборот, он громко рассмеялся:
— Маленький царь слышал, что ваше величество не брали наложницу с самого основания державы, но может ли существовать страна без матери народа…
Не дожидаясь, когда царь закончит, Цзыу неожиданно произнёс:
— Знал ли царь Наньюе Нашу императрицу?
— Императрица пожертвовала своей жизнью ради страны. Это была несравненная женщина, маленький царь, естественно, это знает.
— С основания этой державы Мы так скучаем по Нашей императрице, что не можем заснуть каждую ночь. Если царевна войдёт в дальний дворец, то, боюсь, будет обижена, — произнёс он без капли эмоций.
Несколько немолодых министров, прекрасно знавших Цзыу, лишь склонили головы над вином, не смея взглянуть на сцену.
Решив, что император колеблется с решением, царь Наньюе повернулся к Су-эр и спросил во весь голос:
— Будешь ли ты обижена, дочь моя?
Су-эр робко взглянула на Цзыу, залилась алым цветом и нежно ответила:
— Су-эр… Су-эр не сочтёт это за обиду.
Царь Наньюе улыбнулся Цзыу, но тот лишь поставил чашу вина на стол и ответил:
— Но это обидит императрицу.
Как только Цзыу произнёс эти слова, царь Наньюе тотчас же переменился в лице. Су-эр же безвольно упала на руки служанок.
Молния поразила моё сердце. За земли Наньюе ведутся бесконечные сражения. Сегодня царь Наньюе привёз свою дочь, намереваясь заключить мир с помощью династического брака, и Цзыу должен был согласиться, чтобы в будущем заполучить его царство. Но он…
— Этот трон достался Нам ценой жизни императрицы, и Мы восседаем на нём, лишь благодаря ее милости. — Он говорил совершенно спокойно, но лица придворных стали серыми от его слов. — Покуда император Ань Цзыу, Сангэ останется императрицей. Если же какая дева желает войти в дальний дворец, то пусть согласно правилам императорской семьи, сначала пойдёт и испросит дозволения у императрицы.
Взмахнули рукава — царь Наньюе поспешно покинул зал.
Министры остались сидеть в гробовой тишине, точно замершие цикады. Император в одиночестве полюбовался на луну и приказал всем разойтись.
Министры медленно поднялись с мест и ушли, слуги принялись убирать зал. Старший евнух посоветовал Цзыу пойти отдыхать, но тот вдруг спросил:
— Прекрасна ли была эта царевна?
Испуганный евнух тут же рухнул на колени. Не понимая с какой целью Цзыу задал ему подобный вопрос, он не смел спешить с ответом.
Цзыу тяжело вздохнул и пробормотал себе под нос:
— Непревзойдённая красавица, но в подмётки не годится Сангэ. Та была упрямой и гордой, а не робкой и слабой.
Произнеся это, он встал и ушёл.
Я вышла на сцену в пустом зале, прижимая ладонь к груди. Под лунным светом давно умершее сердце похоже снова смогло забиться. Ань Цзыу сказал, что не берёт наложниц, так как это несправедливо по отношению ко мне.
Он сказал, что покуда император Ань Цзыу, Сангэ останется императрицей.
Стук сердца был подобен грохоту грома, и я сжала грудь что есть силы.
В ту ночь Цзыу позвал к себе высших сановников…
На следующий день министры объявили: её величество императрица Юни[10] пожертвовала своей жизнью ради страны, и чтобы отплатить за её подвиг император никогда не выберет новой императрицы. Абсурдный приказ, но Цзыу подписал его и даже щедро наградил министров.
С тех пор никто при дворе не поднимал вопрос выбора наложниц.
Глава 3
Глубокие сны
В мгновение ока пролетело двенадцать лунных месяцев, и столица укрылась сияющей белизной.
Покончив с государственными делами, Цзыу вернулся в свою опочивальню, а я медленно последовала за ним. В последние дни пришли донесения о мощных снежных бурях на юге, и Цзыу так беспокоился, что не мог сомкнуть глаз несколько дней кряду. Вот почему под его глазами залегли синевато-чёрные круги.
Почитав какое-то время, он всё-таки поддался дрёме и уснул за столом. Как бы сильно мне не хотелось накрыть его одеялом, я не могла.
За окном валил снег. Он тихо ложился на землю, но Цзыу всё равно проснулся. Он выглянул в окно и, тяжело вздохнув, набросил на себя накидку. Приказав евнуху не сопровождать его, он взял зонтик с фонариком и вышел прогуляться по дворцу. Шаг его был лениво-медленным, да и шёл он куда глаза глядят.
Ни звёзд, ни луны, всё небо утонуло в белизне, весь дворец словно облачился в траур[11]. Лишь Цзыу с фонарём остался единственным пятном цвета в этом мире.
Я шла за ним шаг в шаг. Думаю, нет ничего плохого следовать за ним вот так, наблюдать, как он стареет.
Не знаю, как долго мы шли, но он внезапно остановился перед дворцовыми дверьми. Я тоже остановилась, подняла голову и растерялась.
Сулугэ.
Узнав о предательстве Цзыу, император Чжао заточил меня в этом дворце. Я провела здесь последние дни перед смертью, прожила взаперти целый год. Тогда я познала такую боль, что предпочла бы смерть жизни, но теперь все воспоминания словно расплылись в тумане, осталось лишь небольшая тяжесть на сердце да нежелание ничего вспоминать.
Сяо Чэн был настолько любезен, что поведал всему свету, как именно я провела последние дни во дворце: он хотел использовать мою боль и страдания, чтобы заставить Цзыу сложить оружие. Отчего-то он не подумал, с чего бы мужчине с такими амбициозными помыслами менять государство на женщину.
Цзыу толкнул тяжёлую дверь ворот и переступил порог. Увидев внутренний дворик, он замер. Этот дворец так никто и не убрал, так что перед его глазами предстал полный хаос, словно время здесь остановилось в последнюю ночь правления прошлой династии.
В императорском комплексе столько павильонов, что после восшествия на престол Цзыу очень редко бывал в дальнем дворце. Он никогда
