Осуждённые грешники
ИНФОРМАЦИЯ
Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу-переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Просим Вас, дорогие читатели, НЕ использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук. Спасибо!
Книга: Осужденные Грешники
Автор: Сомма Скетчер
Серия: Анонимные Грешники #2
Перевод: AmorNovels — https://t.me/lorenhalefucksbetter
Пролог
Пламя Зиппо оживает, согревая мой подбородок, в то время как я закуриваю очередную сигарету. Я курю только тогда, когда прокрастинирую.
Это моя третья сигарета за последние пять минут.
Я вдыхаю, мои легкие чернеют от химических веществ, названия которых я не могу произнести. На выдохе я откидываю голову к стене и смотрю, как дым растворяется в ночном небе.
Похуй.
Всё равно мы все умрем.
На другой стороне улицы скрипит фургон, затем дверь распахивается, отбрасывая оранжевое свечение на булыжную мостовую. Мои глаза скользят к нему и встречаются с пристальным взглядом разъяренной цыганки.
— Ты планируешь стоять там всю ночь? — она скрещивает руки на груди и прислоняется к дверному косяку. — Ты отпугиваешь клиентов.
Последнее, что я должен делать сегодня, это улыбаться. Ты не должен улыбаться в день похорон обоих своих родителей, потому что нет ничего смешного в том, чтобы смотреть, как твою маму засыпают землей.
Но я не могу удержаться от улыбки, скривившей мои губы.
— Я бы поставил всё свое инвестиционное портфолио на то, что моя мать была твоим единственным клиентом со времен Великой Депрессии.
Нахмурившись, она открывает рот, чтобы огрызнуться в ответ, но затем останавливается и обводит взглядом пустую улицу.
— Кстати, где твоя мать?
Моё веселье превращается в горький смех, подпитываемый иронией. Я бросаю сигарету и растираю её ботинком о булыжную мостовую.
— Твой хрустальный шар нуждается в полировке? Она под землей на глубине полутора метров, дорогая.
Я отталкиваюсь от стены и сокращаю расстояние между нами, поднимаясь по шатким ступенькам к её фургону по две за раз и останавливаясь всего в нескольких сантиметрах от неё. Она плотнее закутывается в шаль, её настороженный взгляд встречается с моим.
— Ты пил.
— Правда? Возможно, я ошибался насчет того, что ты шарлатанка.
— Не нужно быть экстрасенсом, чтобы это определить, — огрызается она, делая шаг назад в фургон и слегка качая головой. — Я чувствую это в твоем дыхании. Если ты здесь для предсказания, то я не гадаю для пьяных. Из-за алкоголя трудно увидеть судьбу.
Я вытаскиваю зажим для денег, вытаскиваю несколько банкнот и бросаю их к её ногам.
— Но ты же видишь деньги, не так ли?
Её глаза сужаются. Я пользуюсь её молчанием и протискиваюсь мимо неё, по дороге подтягиваю брюки от костюма и опускаюсь на низкий табурет перед столом.
У меня вырывается ещё один смешок, на этот раз ещё более горький, чем предыдущий. Из всех мест, где я должен быть сегодня вечером, цыганский фургон в грязной части Вегаса не входит в их число. Я насмехаюсь над гирляндами и свечами, потому что они не делают ничего, чтобы скрыть убогость этого места. Потрепанные покрывала и подушки с выцветшими принтами, стопки расслоившихся по уголкам карт, собирающих пыль.
Позади себя я слышу, как длинные ногти скребут по половице, пока цыганка забирает мои деньги. Она опускается на скамейку напротив меня, её старые кости хрустят.
— Мне жаль слышать о твоей матери, — она берет колоду карт и делит её на две части. — Но я гадаю на картах, а не являюсь медиумом.
— Я не говорю по-мошеннически.
Её ноздри раздуваются.
— Это значит, что я предсказываю судьбу с помощью игральных карт. Я не вступаю в контакт с мертвыми.
— Хорошо, что я здесь не для того, чтобы вести светскую беседу с призраком моей матери.
Её глаза смотрят на меня, сначала с удивлением, затем они темнеют до более зловещего оттенка.
— Итак, ты всё-таки здесь для предсказания. Когда ты пришел сюда со своей матерью три недели назад, я предложила тебе погадать, а взамен ты пригрозил сжечь мой фургон вместе со мной внутри, — она наклоняет голову, бросая подозрительный взгляд на меня. — Но теперь ты передумал.
Полагаю, что так.
Мама была одержима судьбой. Всю свою жизнь она провела, опираясь на то, что говорил ей расклад Таро или встряхивание шара-восьмёрки. Это поглотило её. Она даже не могла пойти в Starbucks, не попытавшись разобраться в гуще на дне своего бумажного стаканчика.
Я откровенный скептик, что иронично, учитывая, что я владелец казино. Но любой здравомыслящий бизнесмен в любой отрасли знает, что полагаться на удачу для достижения успеха — всё равно, что закрывать глаза, стоять на ветру и надеяться, что он подует в правильном направлении.
Есть мастерство, и есть вероятность. Вот и всё. Удача не для оптимистов, она для ленивых и отчаявшихся.
Моя мама была исключением, она не попадала ни в одну из этих категорий. У неё была надежда в сердце и деньги в кармане, что делало её ходячей, говорящей зарплатой для шарлатанов, подобных этой.
Гадалки, экстрасенсы, медиумы: все они мошенники. И нет ничего, что я ненавижу больше в этом мире, чем лжецов.
И все же…
Я проглатываю ком в горле и потираю челюсть.
И все же, эта старая цыганка, сидящая передо мной, знала, что моя мама умрёт.
— Ты знала.
Она медленно собирает разложенные веером карты и складывает их в аккуратную стопку.
— Твоя мама вытянула дуэт смерти.
Эта гребаная фраза. Когда я впервые услышал её, я недоверчиво рассмеялся. Теперь я не нахожу её такой смешной.
Менее месяца назад мама появилась в моём пентхаусе с дорожной сумкой и искрой в глазах. Она подарила мне часы, в честь открытия моего первого казино «Lucky Cat». Но вскоре стало ясно, что поддержка моего начинающего бизнеса была не единственной причиной её визита в Город Грехов.
— Есть кое-кто, кого я хотела бы увидеть, — застенчиво сказала она, сидя в моем тусклом баре казино и побелевшими костяшками пальцев потягивая мартини. — Гадалку, которая живёт неподалеку от Фримонт-стрит.
Я закатил глаза, но она настояла. Она лучшая. Никто на Тихоокеанском северо-западе не гадает на игральных картах. Давай, Рафи, когда ещё в Вегасе…
Я стоял в дверном проеме
