волшебства разделены не без причины. Они устроены по разным законам. Мать говорила, что Одарённые Видеть делятся на два рода: те, кому интересно волшебство, и те, кто интересен волшебству. После того случая Мерида твёрдо решила, что она не из первых.
А всё ж таки вот она снова следует по пятам за волшебством в лес.
Может, повернуть назад?
«Меня не остановишь», – сказал чужак.
Мерида обязана разузнать, что он делал на заднем дворе посреди ночи.
Однако просто так его не догнать, это ясно, и мысли Мериды перекинулись на то, как бы устроить беглецу ловушку. Это ведь её Данброх, в конце концов. Каждую болотистую низину, каждый внезапный холмик она знает наперечёт. Знает, где замшелые валуны становятся непроходимыми болотами и где деревья сплетаются до того густо, что быстро через них не продраться. Знает и дорогу к коварной стремнине – там, где речной поток до того резко пробил себе путь, что берега превратились в беспощадные кручи. Перейти невозможно.
Отличная ловушка.
Они попетляли и покружили, то скача, то скользя. Мерцающий беглец думал, за ним гонятся; но его вели. Он выскочил прямо на то самое поле, что упиралось в стремнину, и как раз вовремя, потому что у Мериды давно распирало грудь от морозного воздуха, а ноги жгло огнём от беготни босиком по жёсткой земле.
Схватившись рукой за рёбра, Мерида приближалась к обрыву и, не отрываясь, следила, как беглец, теперь смутно напоминавший борзую, рассекает поле скачками. За сердечным стуком в ушах Мерида еле различала тяжёлый грохот холодного потока, бьющего в овраге; беглец же, видимо, не слышал его вообще, упорно продираясь по полю через сухую траву.
Оврага он явно никак не ожидал.
В последний момент зверь замолотил ногами, заскользил и... замер. Очень вовремя, как раз на самом краю.
И медленно повернулся к Мериде.
Теперь это был не олень и не лис, не заяц, не кролик, не куница и не волк. А был пригожий молодой человек с густой светлой шевелюрой, как грива у шетлендских пони. Наглухо застёгнутый тяжёлый плащ, припорошённый снегом, скрепляла брошь с тиснением в виде дерева с раскидистыми ветками и мощными корнями. Никакого оружия видно не было.
– Ты, это... попался, – еле выдавила Мерида. Для командного голоса с королевским достоинством она ещё не отдышалась, но для острастки тряхнула совком для золы. – В этой речке при мне две коровы утонуло, а их плащ на дно не тянул. Так что давай: кто ты и что.
Взгляд беглеца упал на её босые ноги, от мороза ярко-красные, затем взлетел до импровизированного оружия.
– Со мной невозможно бороться, – сказал он. – Отчего ты решила, что тебе это под силу?
– Что ты делал у нас на дворе? – отпарировала Мерида.
– Откуда тебе известно, что я там был?
– Ты стучал!
– Стучал? Нет, я не стучал.
– А кто тогда стучал?
– Определённо не я.
– А почему ты тогда от меня удирал?
– Почему ты меня преследовала?
– Я думала, это ты стучал!
– Стал бы я стучать. Тебе не положено видеть меня за работой.
– Какой ещё работой?
Молодой человек не ответил.
Брыннь! Клацнув совком по обмёрзлому валуну, Мерида сшибла черпак с древка, обнажив довольно острый металлический конец. Этот острый конец она направила на молчуна. Правда, не как меч, а как стрелу, пусть и в отсутствие лука: оттянула назад, заложила на плечо и застыла в ожидании, прежде чем засадить своё оружие прямо в глаз своей жертве.
– Выкладывай, чем ты занимался в замке. Я требую.
Молодой человек тряхнул головой, точно срывал с себя паутину.
– Нет-нет. Это уловка. Это подстроено, – забормотал он, кажется, обращаясь скорее к себе, чем к Мериде. – Решил же не попадаться.
И он проворно нырнул вниз за край обрыва, прямо в бушующий поток.
Взял и спрыгнул, ничуть не колеблясь. Никакой ловушки для него здесь и не было. Он сам позволил себе остановиться – зачем? из любопытства? И теперь исчез.
Наверно, надо просто вернуться домой, подумала Мерида. Ничего страшного. Наверно.
«А как же стук? » – пронеслось у неё в голове.
Беглец, однако же, утверждал, что не стучал, и вряд ли ему бы понадобилось соврать. Стучал кто-то, кто хотел, чтобы Мерида выглянула во двор и застала этого незнакомца за... чем же? «Меня не остановишь», – были его слова. Нет, Мерида обязана всё разузнать.
И она прыгнула за беглецом следом.
Сумасшествие, конечно. Зима так разъярила речку в овраге, что та готова была сносить мосты на своём пути – и, судя по обломкам в воде, какие- то мосты ей уже подвернулись. Мериду понесло, кувыркая, ударило о валуны. В неё врезались обломки дерева. Черенок от совка ускользнул из рук в поисках собственных приключений.
– Я от тебя не отстану! – крикнула Мерида, тут же набрав полный рот ледяной воды. Слышал ли её незнакомец, осталось неясно; он, вероятно, давно обратился в рыбу. Бац! Мерида ссадила коленку о камень. – Сдавайся уже и отвечай на мои вопросы!
Внезапно она поняла, что летит.
Вниз... вниз... вниз...
На середине пути она сообразила, что летит вниз с водопада. А ведь она знала про этот водопад! Сколько раз видела его днём – он всегда казался ей таким изящным, миниатюрным, живописным. Но стоило упасть с него – и больше он таким не казался. В какие-то несколько секунд полёт кончился, Мерида шмякнулась о гладь мелкого озерца у подножия водопада и тут же саданула плечом о его каменистое дно. Силы потока хватило ровно на столько, чтобы бесцеремонно отбросить её к краю озерца. Рот заполнила речная вода, на зубах заскрипел песок. Лёгкие изрешетил рой колючих льдинок. Тело онемело от холода.
По ломкому тростнику у Мериды над головой прохрустели чьи-то шаги.
В полуметре от неё стоял незнакомец и смотрел сверху вниз, как она, растеряв последнее королевское достоинство, барахтается на животе.
– А мне уже начинало казаться, что я понимаю смертных. Ну скажи, чего ты добиваешься?
Смертных! До чего же странно прозвучало это слово, хотя после такой погони Мерида не могла не понимать, что перед ней – не обычный человек.
Она облизала губы, чтобы хоть немного согреть и заставить двигаться. Когда она заговорила, голос прозвучал тоненько-тоненько, как снежинка:
– Я т-требую ответа. Я т-тебя п-поймала.
– Ты меня не поймала, – ответил таинственный незнакомец.
Мерида потянулась к его
