Очень сложно не обращать внимания на хитрый прищур темных глаз, которые буквально прожигают во мне дыру.
– Так ты после смерти матери успела побыть без опеки клана? – задает вопрос Алекс, неторопливо разрезая стейк.
– Милана просила дать ей доучиться семестр, – отвечает за меня дядя Вова.
– Какое похвальное рвение. Только не понимаю, теперь нужно высшее образование, чтобы стоять у плиты и обслуживать мужа? Зачем столько усилий, если будешь перемещаться только между кухней и спальней? – едко усмехается мужчина.
Я вспыхиваю от возмущения и сжимаю вилку с такой силой, что белеют костяшки пальцев.
– Алекс! – резко осаживает его отец.
Они обмениваются выразительными взглядами, на несколько секунд повисает тяжелое молчание. Наконец Алекс примирительно поднимает руки вверх.
– Просто шучу, – улыбается он, но я все же успеваю поймать его насмешливый взгляд.
Желание высказать все, что думаю, становится почти нестерпимым. Но я лишь наигранно улыбаюсь, вспоминая то, чему учил меня отец: никогда нельзя показывать слабость перед врагом. А Алекс Громов однозначно мой враг.
– Милана, ты подумала насчет ВУЗа? В какой будешь переводиться? – задает чуть погодя вопрос дядя Вова, пытаясь разрядить обстановку.
– Пока нет.
– Ничего, – он ободряюще салютует мне бокалом, – время еще есть.
Дальше мы едим молча. И хотя я чувствую взгляд Алекса на себе, но делаю вид, что мне безумно интересен салат в моей тарелке.
– Спасибо, – благодарю за ужин, собираясь вернуться в свою комнату.
– Милана, а десерт? – предельно вежливо напоминает мне сводный братец, едва я поднимаюсь из-за стола.
– Увы, я не ем сладкого, – так же вежливо улыбаюсь ему, на самом деле мечтая воткнуть вилку ему в руку.
– Бережешь фигуру? – недобро прищуривается тот, – И для кого такие старания? Неужели у такого цветочка уже кто-то был? Или есть?
– Для будущего мужа, – огрызаюсь и быстро покидаю столовую.
В своей комнате едва не рычу от досады – все-таки вывел меня опять! Засранец эдакий! Умом понимаю, что он того и добивается, что нужно держать себя в руках, но это оказывается очень и очень непросто. Как бы ни пытался сгладить происходящее дядя Вова, но я понимаю, что его сын все равно будет относиться ко мне, как к пустому месту. Или как к избалованной девчонке, которая не хочет прислуживать будущему мужу, а хочет учиться.
Снова вспоминается отец, и становится до безумия тоскливо и одиноко. Находиться в этом доме все равно, что сидеть в золотой клетке. Тактичность и вежливость старшего Громова, конечно, могла бы кого-то сбить с толку. Но не меня. Очевидно, что выбирать мне тут не позволят. А значит, единственная возможность жить по-настоящему своей жизнью – это сбежать из-под опеки Алекса и его отца как можно скорее.
Глава 4
Ужин с навязанными родственниками даёт понять самое главное – меня будут контролировать. Пусть дядя Вова не сказал это открытым текстом, но ясно дал понять, что решающий голос будет за ним. И это чертовски злит.
Да, мне пока нет восемнадцати, но это не значит, что я недалекая барышня, которая нуждается в чьем-то опекунстве. Мы не обсуждали это с Громовым, но я предполагала, что после совершеннолетия съеду из-под его заботливого крыла. Тем более что смогу вступить в права наследования, и самостоятельно распоряжаться тем, что мне оставили родители.
Конечно, отец надеялся вырастить из меня хваткого бизнесмена – замену себе, как он говорил. Но правда в том, что это было мне чуждо. И к счастью в какой-то момент он это понял. И что немаловажно – принял. Мне куда больше по душе заниматься с детьми. Именно поэтому я поступила в педагогический. Нет, работать в школе не было пределом моих мечтаний. В идеале мне хотелось открыть свой детский центр с различными кружками и досугом для деток. Розовая мечта, которая теперь оказалась под ударом…
Но спорить и упираться сейчас недальновидно. До дня рождения мне не выбраться отсюда. А вот после… Я слабо представляю, что и как устроено в этом самом клане. Отец о нем не упоминал, а мама отвечала на вопросы неохотно и вообще старательно избегала этой темы. Лишь говорила, что о нас позаботятся. И все. Но если эта забота предполагает тотальный контроль, то увольте. Мне такое не по душе.
Но сдаваться я не собираюсь! Пусть сейчас я не могу что-то изменить в этом смысле, значит, займусь чем то другим. Например, устроюсь на работу. Хоть я и не показала, меня сильно задели слова Алекса о том, что кроме как в прислуги для мужа ни на что другое я не гожусь. Естественно, я не так видела свое будущее и даже сейчас не собираюсь сидеть без дела. Как говорил мой отец – любой опыт пригодится в жизни. Поэтому мониторю вакансии – хорошо, что захватила с собой ноутбук.
Глаза разбегаются. Но везде требуется либо опыт работы, либо как минимум диплом вуза. Для студентов же вроде меня вариантов оказывается не так уж много – официант, бармен (и то если повезёт), ну и курьер. Я не брезгую устроиться на любую из них. Родители всегда учили, что все профессии достойные.
Но сначала, конечно, придется поговорить с опекуном. Поэтому иду искать его. Дверь в кабинет приоткрыта, и я осторожно заглядываю – дядя Вова сидит за столом и что-то читает. Стучу и заглядываю уже смелее.
– Можно?
– А, Милана. Заходи. Ты что-то хотела? – он с неохотой отрывается от своего занятия.
– Да, обсудить кое-что… – останавливаюсь прямо напротив стола и, собравшись с духом, тараторю, – Я бы хотела устроиться на работу на время летних каникул.
Стараюсь сохранять спокойствие и не показывать, как на самом деле этот вопрос меня волнует. Ведь если все получится, то так я смогу подкопить денег и в подходящий момент просто исчезнуть. И из-под опеки дяди Вовы, и клана тоже.
– Интересное желание, – протягивает тот, удивленно вскидывая брови, – неужели не хочется отдохнуть после непростого семестра?
– Нет, я… – запинаюсь, наткнувшись на внимательный взгляд, – я бы хотела поработать.
– По будущей специальности?
– Не обязательно. Просто хочу получить хоть какой-то опыт.
– Это похвальное стремление, – чуть подумав, кивает дядя Вова, – я мог бы взять тебя в канцелярию в офис. Работа не пыльная и…
– Нет! – резко возражаю. Получив вопросительный взгляд опекуна, тут же исправляюсь: – Я хотела бы сама справиться с этим. А там я… буду вашей протеже. Не хочу, чтобы все думали, что на работу меня взяли только поэтому.
Опекун окидывает меня хмурым взглядом, а затем как-то обреченно качает головой.
– Вся в отца. Что ж, я не против, – говорит дядя Вова, – однако хотел бы все же знать, какую вакансию ты в итоге выберешь. Я все-таки в ответе за тебя, девочка, так что сама понимаешь…
