— Он оставил ещё кое-что… — произнёс Аэрон и достал из тумбы небольшую шкатулку в виде пиратского сундучка. Невольно улыбнулась, вспоминая, как в детстве часто лазила в него. Отец хранил в шкатулке конфеты. Для меня… каждый раз подкладывал новые, а я с большим удовольствием поедала их, оставляя фантики. — Я получил это в юридической конторе вчера утром.
— Отец оставил вам наследство? — спросила как можно спокойнее, а рука сама потянулась к сундучку.
— Видимо посчитал, что у меня эти вещи будут в большей безопасности, что я точно передам их тебе, — задумчиво произнёс Аэрон. — А, бери, это теперь твоё, — очнулся он и протянул мне письмо. Шкатулку я забрала сама, осторожно поглядывая на мать. Уверена, она сгорает от любопытства.
— Эм-м… — мне хотелось спросить, почему этот человек женился на леди Нэлл: от большой любви или от не меньшего отчаянья?.. но это было бы бестактно.
— Твой отец и для меня оставил письмо… — моргая, будто возвращаясь в реальность, произнёс лорд Герр. — Письмо, в котором попросил позаботиться о тебе… о вас. Он просил, чтобы ты сохранила фамилию. Это очень важно, написал он… Знаешь, я уверен, что Георга подставили, он бы никогда не предал «корону».
— Знаю… — тихо отозвалась я, до боли закусывая губу. — Только, не понимаю почему и за что? Кому было выгодно избавиться от него таким… гнусным способом?
Мать закатила глаза и отвернулась, но лорд Герр никак не отреагировал, он внимательно смотрел на меня.
— Я хочу в этом разобраться, — серьёзно произнёс Аэрон. — Только… меня напрягает просьба Георга, о том, чтобы ты сохранила фамилию. Чувство, что это важно… поэтому, мы решили, при бракосочетании, пока фамилию не менять.
— Может, отец хотел сохранить род… чтобы я передала её своему сыну… — рассеянно предположила я.
— Может… — кивнул Аэрон, беря в руку перьевую ручку. — Но пока меня не покидает ощущение, что ты находишься в опасности, что история твоего отца ещё не закончилась. Он просил позаботиться о тебе, и отправить тебя в Художественную Академию Искусств, но… я не могу оставить тебя без присмотра.
Сердце пропустило удар…
Неужели у меня появился шанс осуществить мечту? Я думала… со смертью отца о ней можно забыть. Я похоронила её на грядках с редиской и морковью в поместье леди Орвуд, и вот… лорд Герр заговорил о моём обучении.
— Но я принял решение, на время расследования, отправить тебя в Элиту.
Моё лицо непроизвольно вытянулось.
— Аэрон… — заискивая протянула мать, оживившись. — Я не думаю, что Виктории такой вариант подходит.
Лорд Герр бросил на неё тяжёлый предостерегающий взгляд и повернулся ко мне.
— Понимаю твоё замешательство, но так мне будет спокойнее. Кай приглядит за тобой, окажет поддержку и помощь в случае необходимости.
— Кай? — нервно усмехнулась я. — Вы уверены? У нас с ним разница три года, и мы… особо никогда не ладили.
Лорд Герр неожиданно усмехнулся в кулак и прочистил горло.
— Это потому, что в детстве ты подложила ему в суп дождевых червей.
— Я?! — изумлённо воскликнула и осеклась. Тряхнула головой и улыбнулась, что-то такое припоминая. — Сколько мне было? Шесть?
— Восемь, — усмехнулся Аэрон.
— … а потом вы отправили Кая в закрытую школу для мальчиков, и больше мы не виделись, — задумчиво протянула я.
— Да… тяжелое было время. Тогда… Моргана ушла от нас и в это же время началась холодная война с Тасменией.
— Понимаю, — сдержанно произнесла я, вспоминая, что именно после ухода жены Аэрон сильно переменился.
— Значит, ты согласна? — глаза лорда вспыхнули надеждой. — Ты пойми, я, может, зря волнуюсь, но не хочу потерять тебя. Не хочу подвести Георга ещё больше…
Подозреваю, что лорд Герр винит себя в смерти отца, хотя… он же не виноват.
— Это временно, Вики, — ласково произнёс он. — Когда всё уляжется, я позабочусь о твоём переводе в другую академию. Какую захочешь, — добавил с улыбкой и отсалютовал фарфоровой чашкой с розами.
— Я правильно понимаю, что речь о моём зачислении не идёт? — обречённо спросила я, в принципе, быстро смирившись с ситуацией. Если лорд Герр так волнуется о моей безопасности, если это всё временно, то почему бы мне не сделать как он хочет в качестве своей искренней благодарности за доброту и заботу?
— Я подал твои документы ещё до того, как получил письмо от Георга, — виновато признался Аэрон. — Через три дня тебя сопроводят в академию, а перед этим подготовят гардероб, форму и учебные принадлежности. Сейчас, ты, наверное, хочешь отдохнуть?
— Была бы рада, — улыбнулась я и исполнила вежливый книксен, хоть и не совсем уместный для девушки в коричневом комбинезоне и рубашке.
— Арти, наш лакей, проводит тебя, а Оланья поможет принять ванну и разобрать вещи. Отдыхай. Рад был встретиться вновь, — добродушно произнёс он, поднимаясь из-за стола.
— Благодарю, — ещё раз улыбнулась я и направилась к выходу, заметив, как Аэрон подаёт руку матери и смотрит на неё с осуждением.
Возможно, в их союзе есть какой-то смысл, но радует то, что мать не перечит ему и в принципе ведёт себя послушно. Хотя сама мысль о браке близкого друга отца и его жены до сих пор с трудом укладывается в моей голове. Как и мысль о том, что заносчивый Ангел теперь мой… брат.
Б-р-р…
Лакей проводил меня в комнату, любезно распахнул резные тёмные двери и, пожелав приятного отдыха, вежливо откланялся.
Я замерла на пороге, опешивши озираясь. В комнате есть всё, что раньше было у меня. В нашем фамильном поместье до разорения.
Святая Матерь… моё фортепиано…
Не веря, подошла к инструменту и любовно провела по белой лакированной крышке. А вот здесь, сбоку, скол. И вензелёк, украшавший корпус, потемнел от времени. Моё… точно моё.
И медведь в кресле, не очень большой, серый, с наполовину оторванным ухом — мой. Картины на стенах мои… мои работы. Летний Королевский сад, нарисованный, когда мы с группой ездили на экскурсию во времена моей учёбы в пансионе. Наш пруд с кованной лавкой перед ним, на которой так любил сидеть папа и кормить рыб булкой…
А вот эту, довольно мрачную, я нарисовала сама. То есть, придумала сама. Это моя первая нафантазированная картина. На ней изображена ночь, деревья отбрасывают причудливые тени в свете красной полной луны и на белом снегу виднеются и исчезают чьи-то следы…
Тогда отец впервые сказал, что у меня настоящий талант. Сказал, что перенести образы из головы на холст очень трудная работа, и я с ней прекрасно справилась.
Поджала губы, сжимая в руке конверт, и села на широкую под балдахином кровать. Письмо отложила и устроила на коленях шкатулку, замок оказался закрыт.
… шкатулка никогда не закрывалась, а тут…
