Все собрались вокруг «стола», чтобы отобедать этой простойпищей. Во время еды Дарник поглядывал на маленькое прозрачное озерцо.
— Интересно, есть ли в нем рыба, — наконецпроизнес он.
— Нет, дорогой, — ответила Полгара.
— А может и быть, Полгара. Если оно подпитывается водойсверху, то сюда могли попасть мальки.
— Нет, Дарник.
Он вздохнул.
После обеда они продолжили путь по нескончаемым извилистымпереходам, снова следуя за мигающим факелом Белгарата. Час за часом, милю замилей шли они в кромешной тьме.
— А сколько нам еще идти, дедушка? —поинтересовался Гарион, поравнявшись со стариком.
— Точно не скажу. Когда бродишь по пещерам, труднооценить расстояние.
— А ты хоть представляешь, зачем мы пришли сюда? Я хочусказать, говорится ли в Мринских или, быть может, в Даринских рукописяхчто-нибудь такое, что, как там предполагается, может произойти здесь, вУлголанде?
— Не припоминаю.
— А не могли мы чего-то недопонять, как ты полагаешь?
— Наш друг сказал нам вполне определенно: по дороге наюг мы должны остановиться в Пролгу, ибо то, что должно случиться, случитсяименно там.
— А без нас оно не может случиться? — спросилГарион. — Мы тут петляем по пещерам, а тем временем Зандрамас все дальше идальше удаляется от нас с моим сыном.
— Ой, что это? — внезапно спросил Эрранд,находившийся у них за спиной. — Мне кажется, я что-то слышал.
Все остановились и смолкли, прислушиваясь. Напряженновслушивался в темноту и Гарион, однако ему мешал треск факела Белгарата. Тихимэхом отдавалась где-то в темноте капель, печально вздыхал ветер, проникаясквозь расселины и полости в стенах и сводах. Но вот до Гариона донесся слабыйзвук — на удивление неслаженным хором, но с большим чувством где-то вдалекеисполняли гимн Улу. Эти темные своды слушали его уже более пяти тысяч лет.
— А, это улги, — с облегчением произнесБелгарат. — Значит, мы почти в Пролгу. Вот теперь мы, может быть, узнаем,что тут должно произойти.
Они прошли еще с милю, дорога стала круче уходить вниз.
— Якк! — внезапно донесся откуда-то низкий резкийголос. — Тача велк?
— Белгарат, Ийун хак, — спокойно ответил старыйволшебник на вопрос.
— Белгарат? — с удивлением спросил голос. —Заджек каллиг, Белгарат?
— Марекег Горим, Ийун заджек.
— Веед мо. Мар ишум Ул.
Белгарат погасил факел, когда к нему стал приближатьсяулгский часовой с фосфоресцирующей деревянной чашей.
— Йад хо, Белгарат. Гроджа Ул.
— Йад хо, — ответил Белгарат, как того требовалритуал. — Гроджа Ул.
Низенький широкоплечий улг едва заметно поклонился, затемповернулся в другую сторону и повел компанию по темному переходу. Зеленоватое,немигающее сияние, исходившее от деревянной чаши, распространяло феерическийсвет, делая лица путников мертвенно-бледными. Они преодолели еще милю или околотого, и тут галерея перешла в огромную пещеру, где изобретенный улгами огоньсветил сотнями точек из многочисленных впадин и трещин в стенах и своде пещеры.Вся компания осторожно двигалась по выступу в направлении каменной лестницы, выбитойв скальной породе пещеры.
— Лошадей надо оставить здесь, — решил Белгарион.
— Я побуду с ними, — предложил Дарник.
— Не надо, улги присмотрят за ними, пойдемтенаверх, — сказал Белгарат и первым двинулся по крутым ступенькам.
Поднимались молча, звуки шагов гулко отдавались от дальнейстены пещеры.
— Пожалуйста, не высовывайся за край, Эрранд, —попросила Полгара, когда они миновали полпути.
— Просто хочется посмотреть, на какой мы высоте, —ответил Эрранд. — Ты знаешь, что там, внизу, вода?
— Вот поэтому и не высовывайся.
Эрранд улыбнулся ей и молча продолжил подъем.
Дойдя до верха, они обогнули провал глубиной в несколькосотен ярдов и оказались в одной из галерей, по сторонам которой в маленькихпомещениях, выбитых в скале, жили и работали улги. За галереей находиласьполуосвещенная пещера Горима со своим озером, на островке высился странныйпирамидообразный дом, окруженный чопорными белыми колоннами. В дальнем концемраморной дамбы, пересекавшей озеро, стоял и смотрел на пришедших Горим, каквсегда облаченный в белое.
— Белгарат, это ты? — спросил он дрожащим голосом.
— Да, я, о святой, — ответил Белгарат. — Тымог предполагать, что я снова окажусь тут.
— Добро пожаловать, мой старый друг.
Белгарат только собрался вступить на дамбу, как егоопередила Сенедра, — медноволосая и кудрявая, она бросилась к Гориму,распростерши руки.
— Сенедра? — удивленно спросил Горим, когда таобняла его за шею.
— О, святой Горим, — сквозь слезы промолвилаСенедра, уткнувшись в его плечо, — кто-то похитил моего ребенка.
— Что-о? Как ты сказала?! — воскликнул он.
Гарион инстинктивно двинулся по дамбе, чтобы быть рядом сСенедрой, но Полгара придержала его за руку.
— Не сейчас, дорогой, — прошептала она.
— Но ведь…
— Может, этого ей и надо, Гарион.
— Но она так рыдает, тетушка Пол.
— Да, дорогой. Вот этого я и ждала. Надо было дать ейсамой справиться с горем, и теперь она начнет приходить в себя.
Горим обнял рыдающую маленькую королеву и стал что-тоуспокаивающе нашептывать ей. Когда первый приступ ее рыданий прошел, он поднялморщинистое лицо и спросил:
— Когда это случилось?
— В конце лета, — ответил Белгарат. — И впохищении кое-кто всерьез заинтересован.
— Давайте входите все в дом, — пригласилГорим. — Слуги сейчас приготовят еду и питье, а за трапезой и поговорим.
Все вошли в большую парадную комнату дома-пирамиды, гдестояли каменные скамьи и стол, с потолка свисали хрустальные светильники нацепях, а стены имели странный наклон внутрь. Горим что-то отрывисто приказалодному из слуг, затем повернулся к гостям, одной рукой продолжая обнимать заплечи Сенедру, и сказал:
— Садитесь, друзья мои.
