Он не спешит, как Себастьяно. Но эта мысль, как мыльный пузырь, тут же лопается внутри ее от ласк Маттиа. Теперь, когда они целуются, их дыхание смешивается, когда они ласкают друг друга, перекатываясь с одного бока на другой, он не ускоряется и не торопится. Напротив, он, кажется, медленно смакует возбуждение, а его руки ласкают самые потаенные участки ее тела.
Он мягко приподнимает ее платье, снимает его и целует кожу, открывая тело все больше и больше. Дойдя до сосков, он охватывает их губами и медленно проводит вокруг языком. Время от времени приподнимает голову, смотрит на нее, и глаза у него светятся, улыбка сияет от счастья. Он все целует и целует ее, постепенно снимая платье. Осталось совсем чуть-чуть, и скоро он полностью его снимет. Она думает, что стоит только не приподнять руки, и он ничего не сможет сделать, и тогда это соленое безумие прекратится. Но она делает это, позволяя ему снять платье без малейшего сопротивления. Он ей нравится. Она хочет его до безумия. И впервые за столько лет она не с Себастьяно… Едва возникает эта мысль, Бьянка тут же прогоняет ее, решительно тряхнув головой. Они оба поддались одной и той же игре, одним инстинктам, одной судьбе, захваченные бурным потоком, и им не в чем себя винить, они лишь нуждаются друг в друге. Она отстегивает его подтяжки, он рывком снимает футболку и отшвыривает прочь. Грудь у него мускулистая, гладкая, с несколькими волосками. От него головокружительно пахнет: кокосом, медом, мандарином.
Бьянка трогает его руки, сначала робко, потом все решительнее; его мускулы такие упругие, кожа мягкая. Все так не похоже на то, что она знала раньше. Она протягивает руки и ласкает его волосы: густые и шелковистые. Маттиа приподнимает голову и снова ей улыбается. В его взгляде искреннее удивление, такое хрупкое и зыбкое, что просто не может быть притворным. Он целует ее пупок, чуть вращая языком, и медленно, поцелуй за поцелуем спускается к краешку трусиков. Его рот действует одновременно нежно и уверенно. Теперь он уже меж ее бедер, на белом, влажном кружеве трусиков; он прижимает два пальца и медленно, нестерпимо сладко сдавливает. Вдыхает ее тайный запах как самый чарующий аромат, затем проникает указательным пальцем под резинку, совершенно естественным и инстинктивным движением, и начинает стягивать трусики.
Внезапно ее охватывают сомнения: интересно, с кем спит такой, как он? Сколько у него было женщин? И где он их находил? Здоров ли он? Все ли с ним в порядке? В конце концов, и с ней он познакомился на дискотеке… И чем больше она об этом думает, тем сильнее становится разум над инстинктами, над ощущениями, над этим жаром, над смятением чувств; она упирается руками в его грудь и отталкивает, отстраняет. Он тут же понимает, в чем дело – догадаться не сложно. Шарит в карманах брюк и вынимает презерватив, с улыбкой показывает его в раскрытой ладони.
– Не волнуйся, Бьянка. Я не такой. Со мной тебе не о чем беспокоиться.
– Точно? – улыбается она в ответ. Означает ли этот презерватив, что ему от нее нужен только секс и он был уверен, что эту ночь они проведут вместе? Теперь ей не хочется об этом думать. Даже если и так, сейчас она счастлива и не хочет портить этот момент. Маттиа смотрит на нее, слегка поводя головой. Какое-то время они молча смотрят друг другу в глаза, сердца бьются слишком быстро, но в унисон. Они не могут произнести ни слова, не могут сформулировать ни одной мысли. Слишком близки друг другу, слишком далеки от остального мира. Наконец Бьянка протягивает руку и касается его груди. Чувствует дрожь по всему его телу, и в тот же миг и сама начинает дрожать. Мгновение ожидания прошло, и они падают в объятия друг друга. Их поцелуи теперь еще более жадные, чем прежде, дыхание еще чаще, движения неистовы. Они судорожно освобождаются от той немногой одежды, что еще осталась, обнажая тела, такие знакомые и незнакомые одновременно. Прижимаются, трутся друг о друга, как два морских создания, выброшенные волнами на берег. Они все ищут и ищут подтверждения в губах, в руках, находят и снова теряют, и снова находят на влажной коже, в дыхании и жестах, которые ни один из них не знает настолько, чтобы суметь правильно их истолковать или предугадать. Нет ни начала, ни конца; ни прошлого, ни будущего. Есть лишь мы, два тела, слившиеся в настоящем, вдали от всех.
Бьянке кажется, будто она очутилась в далеком сне и все же чувствует необъяснимую и ошеломляющую близость с ним. Это самый настоящий праздник, чистое возбуждение, она чувствует его внутри себя. Как будто до этого мгновения была пустой и ждала его. К музыке моря примешиваются звуки, идущие из горла, из живота, маленькие сгустки их потребностей и страхов, затянутые в водоворот их дыхания. «Куда их несет?» – лихорадочно думает она, пока наконец не оставляет все мысли, отдаваясь этому безудержному потоку желания завладеть им любой ценой. Маттиа сверху, проникает все глубже, двигается все быстрее, его толчки сильные, но сдержанные, пока наконец последним, самым сильным, он не прорывается вперед, с криком, полностью теряя контроль над собой, разум и здравый смысл. Она парит вместе с ним, охваченная той же волной. Волна накатывает и откатывает, и снова накатывает, не переставая, постепенно ослабевая, и наконец стихает, оставляя внутри легкую грусть. Они перекатываются на бок, словно потерянные, но не отдаляются друг от друга, прерывисто дыша, прижимаясь спиной к камням, согретым их телами, без слов и без жестов. Окрыленные небывалой легкостью. Только спустя несколько минут им удается снова повернуться и посмотреть друг на друга. Он улыбается ей, гладит ее волосы, убирая прядь за ухо. Ему хочется сказать, как она прекрасна, что он сейчас почувствовал нечто невероятное и готов провести здесь всю жизнь, сжимая ее в своих объятиях. «Нет, Маттиа, притормози, сделай над собой усилие и помолчи», – тут же упрекает он себя.
– Я знал, что ты настоящая королева, – говорит он, искренне улыбаясь.
– Но я не знала, что нашла кандидата в короли… – отшучивается она.
Глаза у нее блестят кристальным светом, в них нет страха. «И что теперь?» – думает она про себя. Теперь – это теперь, не важно, что будет. Бьянка ощущает всепоглощающую радость, которая все растет внутри, вытесняя все мысли; она простирается дальше этого пляжа, дальше скалы, далеко-далеко, над морем, за горизонт, до самой луны и неба, устремляясь во вселенную.
Глава 23
Толпа аплодирует, а модели под ритм «Heroes» Дэвида Боуи поднимаются на сцену для последнего дефиле.
Он – в первом ряду, улыбается и аплодирует, испытывая веселье и легкую досаду. Кто бы мог подумать, что он окажется на показе-адлиб? Столько всего нужно решить, а на острове столько развлечений, – что он тут забыл? Он и сам не знает. Только в тот вечер, когда они занимались любовью, а потом попрощались, ее глаза светились таким светом, что он потерял голову.
– Я была бы очень рада, если бы ты пришел послезавтра на показ, – сказала она голосом сказочной принцессы и вручила ему приглашение и пропуск за сцену. Боже, в этот момент он готов был сорвать с нее ее сшитое вручную платьице и взять прямо там, в BMW. Но потом решил ее отпустить.
А теперь он здесь, на этом показе, который для него совершенно ничего не значит, в этом странном выставочном павильоне. Через два часа ему уже надоело. Хорошо, что хоть было на кого посмотреть. Конечно, не все участницы были в его вкусе, но на девяносто процентов съедобные, даже для такого гурмана, как он.
