– В каком состоянии находилось оружие в тот момент, когдаоказалось у вас?
– В том же, в каком находится сейчас.
– Специально обращаю внимание присутствующих на барабанревольвера. Сержант Холкомб, там были четыре снаряженных патрона и две пустыегильзы, не так ли?
– Да, сэр. Совершенно верно.
– То есть в настоящий момент револьвер находится в таком жесостоянии, в котором находился тогда, когда был передан вам?
– Да, сэр.
– Вы можете дать в этом клятву?
– Да, сэр.
– Ваша Честь, я прошу приобщить это оружие к материалам делав качестве вещественного доказательства под литерой «А».
– Я хотел бы задать несколько вопросов относительно этогооружия, а также допустимости приобщения его к материалам дела, – сказал Мейсон.
– Очень хорошо.
Холкомб смотрел на Мейсона с вызовом.
– Вы утверждаете, сержант, что оружие находится в том жесостоянии, в котором оно находилось тогда, когда попало в ваши руки?
– Да, сэр.
– И его не трогали?
– Никоим образом, сэр.
– Вы отдавали оружие на баллистическую экспертизу, не такли?
– Да, сэр.
– Вам известно, что при баллистической экспертизе производятсяпробные выстрелы? Вы присутствовали при том, как производились пробные выстрелыиз этого револьвера?
– Да, сэр.
– Чтобы произвести эти самые пробные выстрелы, нужно быловытащить стреляные гильзы из…
– Конечно. И не только стреляные гильзы. Патроны, оставшиесяв револьвере, – вещественные доказательства. Мы хотели убедиться в том, чтопуля, послужившая причиной смерти потерпевшего, идентична по некоторымпризнакам остальным, находившимся в патронах, которыми заряжен был барабан.Поэтому мы не использовали при испытаниях указанные патроны.
– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Значит, вы разрядилиревольвер, произвели пробные выстрелы, использовав при этом другие патроны,затем вставили в барабан извлеченные из него ранее пустые гильзы и патроны.
– Совершенно верно.
– Кто этим занимался?
– Лично я, сэр.
– В таком случае, – сказал Мейсон, – потрудитесь уточнить,чем вы можете доказать, что пустые гильзы занимают в настоящий момент те жесамые гнезда, которые они занимали до пробной стрельбы.
– Но… но это не имеет никакого значения!
– Утверждая, что оружие находится в том же состоянии, вкотором оно было в тот момент, когда попало в ваши руки, вы учитывали лишьпрактические аспекты, не так ли?
– Да, сэр.
– Вы пытались установить владельца оружия по заводскомуномеру последнего?
– Конечно.
– И что же вы установили?
Судья Киппен вскинул брови.
– Этот вопрос, насколько я понимаю, исходит непосредственноот защитника, – сказал он.
– Совершенно верно, – согласился Мейсон. – С формальнойточки зрения моя подзащитная может иметь некоторые возражения относительноотдельных моментов следствия, но я не вижу смысла в том, чтобы привлекать вкачестве свидетеля продавца оружия или дотошно исследовать регистрационныедокументы. В этом отношении я полностью доверяю высочайшему профессионализмусержанта Холкомба…
– Спасибо, – саркастически скривился Холкомб.
– …так что я хотел бы предоставить ему возможность сообщитьо результатах его расследования. Что вы установили, сержант?
– Я установил, что этот револьвер был продан 25-го числапрошедшего месяца в магазине спортивных товаров в Ньюпорт-Бич некоему МервинуОлдричу. Я установил также, что Мервин Олдрич приобрел это оружие в целяхсамозащиты, что он имел на него соответствующее разрешение, что он хранил его вперчаточном ящике своего автомобиля, что оно было оттуда украдено, что…
– Минутку, – перебил его судья Киппен. – Я не вижу смысла впересказе показаний иного свидетеля. Господин заместитель окружного прокурора,присутствует ли в суде мистер Олдрич?
– Да, Ваша Честь, – сказал Джеффри Строн.
– Насколько я понимаю, считается, что револьвер был похищену мистера Олдрича при обстоятельствах, дающих обвинению возможность утверждать,что это было проделано обвиняемой?
– Совершенно верно, Ваша Честь.
– Полагаю, что мы могли бы услышать об этом непосредственноиз уст мистера Олдрича.
– Да, Ваша Честь.
– В таком случае я предлагаю отпустить сержанта Холкомба ипригласить мистера Олдрича занять его место, – подал голос Мейсон.
– Один момент! – поспешно отозвался Строн. – У меня нетвозражений относительно того, чтобы выслушать мистера Олдрича. Я собирался выставитьего в качестве свидетеля обвинения, но не вижу нужды делать это сию минуту.Чтобы решить вопрос о приобщении оружия к материалам дела в качествевещественного доказательства, требуется совсем немного: указать, что ононаходилось у ответчицы, и зафиксировать тот факт, что именно оно былоиспользовано в качестве орудия убийства Стивена Меррила.
Судья Киппен посмотрел на Мейсона.
– Что скажет на это защита?
– С процессуальной стороны корректность позиции обвинения невызывает сомнения, – сказал Мейсон, – но я хотел бы обратить внимание ВысокогоСуда на два момента. Во-первых, обвинение пока еще не доказало, что этотревольвер – тот самый, из которого вылетела пуля, убившая Стивена Меррила.Во-вторых, не доказано также то, что он когда-нибудь находился в руках у моейподзащитной.
– Что вы хотите этим сказать? – удивился Строн. – Вы же самипередали его сержанту Холкомбу.
– Он извлек револьвер из моей машины, – сказал Мейсон. – А я– не то же самое, что ответчица.
– Но вы представляете ее интересы.
– Только как адвокат. Однако я и в этом качестве даже словомне обмолвился о револьвере как орудии преступления. Может быть, я смогудоказать это, задав сержанту Холкомбу несколько вопросов. – Мейсон,благожелательно улыбаясь, повернулся к Холкомбу. – Помните, сержант, когда яприехал в «Горную корону», вы подошли ко мне и спросили о револьвере, которыймне передала Эвелин Багби?
– Да, только, мне кажется, я спросил о револьвере,послужившем орудием убийства.
– И вы, надеюсь, не станете отрицать, что после этого,оттолкнув меня, запустили руку в перчаточный ящик моего автомобиля и выудилиоттуда вот этот самый револьвер, о котором идет сейчас речь?
