его отец. Когда я в сознании, и, чтобы не орал, как ненормальный подношу его к груди, он выпивает меня до дна. Сосет, пока я его не оторву. Выкинь его. Пусть подохнет в пустыне.
Ханс бережно взял в руки ребенка и развернул грязное тряпье.
- Ты не права, сестра, - укоризненно сказал он. – Мальчик здоровый и сильный. Сразу видно: великаном будет, в отца. Мы, горцы, хоть и сильные, но низкорослые. Этот аль Хали может улучшить нашу породу. Храму нужны защитники. Мы вырастим его и сделаем из него могучего воина. Он будет защищать и тебя, и Храм.
Веста вынуждена была признать, что брат-адепт прав. Зачем говорить ребенку, кто его отец? Из мальчишки воспитают настоящего горца.
- Как его зовут? – спросил Ханс.
- Никак. Ублюдок. Животное. Тварь.
- Кахир, - ласково сказала вдруг рабыня. – Если позволите, госпожа, я назвала его Кахиром, - она сразу почувствовала, что женщина, за которой пришло столько воинов, обладает огромной властью.
- Мне все равно, пусть будет Кахир, - равнодушно сказала мать-настоятельница. – Куда мы летим?
- Во Фригаму. Нас там ждут, - Ханс кивнул на золоченый шпиль главного Храма, уже виднеющийся вдали. На горизонте возник некогда прекрасный белоснежный город: столица северных, Фригама. Почти вся лежащая сейчас в руинах. Ранмир ударил по ней торпедами дважды.– Здесь мы отдохнем, а потом поднимемся в горы. И мальчишку с собой заберем.
- Господин, можно я с вами? – взмолилась рабыня. – Позвольте мне присматривать за ребенком! Не смотрите, что я такая тощая. Я сильная. Мне уже тринадцать солнц, - с гордостью сказала она. И тихо добавила: - и я уже женщина.
- Я не господин, - нахмурился Ханс. – Да и ты теперь свободная. Надеюсь, что мы убили сегодня этих насильников, которые позарились на девчонку. Хочешь идти с нами – иди.
- Спасибо… Ханс. Меня зовут Ратта.
- Я запомню.
Веста беспокойно заворочалась на дне гондолы. Ханс бережно придержал ее голову.
- Отдыхай, мать-настоятельница. Тебе здорово досталось.
- Как тебе удалось договориться с высшими?
- Мы все ненавидим Ранмира аль Хали.
- И летим в гондоле вместе с его сыном, - усмехнулась мать Веста. - Что ж, это судьба.
И она обессилено закрыла глаза…
… - Линар! – едва принц очнулся после перемещения, его обхватили нетерпеливые женские руки. – Хвала Огню! Ты жив!
- Я-то жив. А ты что творила? – наследник Дома был зол. – Если бы не Дэстен, я бы тебя потерял!
- Но я вам помогла! О, Мрак! Ты ранен?!
- Вроде бы нет. Просто испугался за тебя. – Он с трудом держался. Лишь бы жена не вздумала его снова обнимать!
- Ты был великолепен! – Гота вновь приникла к мужу.
- Комплименты и нежности потом, дай мне сначала переодеться. Я залит кровью и, несмотря на защиту, пару раз меня приложили славно, - Линар невольно взялся за плечо.
- Я вызову эскулапов! – испугалась Гота.
- Ты-то цела? Не врешь?
- Я ушла первой. Ханс с матерью Вестой улетели во Фригаму?
- И они, и три другие гондолы.
- Три?
- Одну пришлось взорвать. Дэстен молодец, у него отличная реакция. И он прирожденный лидер… Аль Хали еще не объявлялись?
- Сьор Атль нас прикрывает. С Ранмиром объясняться будет он.
- Это не самое страшное. Как нам убедить Намира, что мы не были в Калифасе? – устало улыбнулся Линар.
- Ваше высочество!
В дверь буквально ворвались эскулапы. Они тащили артефакты, бинты, лекарства и еще кучу всего. Линар поморщился: ну сейчас начнется!
- Гота, выйди, - попросил он.
- Но я хочу знать, что ты в порядке!
- Я же с тобой говорю. И здесь все цело, - он опустил руку на промежность.
- Уверен? – Гота прищурилась.
- Ночью сама проверишь. Не снимайте дублет. Режьте! – поморщившись, велел Линар слугам.
Похоже, трещина в кости. Или даже перелом. Когда калифасцы дружно навалились у гондол, Линар упал на камни, а защитный пояс к этому времени уже выдохся. Но жене этого видеть не надо. Его тела, которое превратилось в один сплошной синяк. Главное, что все они вырвались.
- Вам и в самом деле лучше выйти, грата, - эскулап высшего ранга по одному только внешнему виду принца определил, что дело серьезное.
Наследник Дома держится молодцом, кто бы мог подумать, что идол моды настолько стоек и терпелив? Хорошо, что на лице не останется шрамов, а синяки и царапины заживут. Барышням не грозит истерика, до следующего балета принц Линар будет полностью здоров и готов развлекать публику. Если, конечно, захочет.
Линар позволил себе застонать, лишь, когда за женой закрылась дверь. Рука болталась как плеть. Именно на нее он упал, когда калифасцы свалили с ног. Хорошо, успел откатиться в сторону, да зять налетел, как коршун. А ведь сестра даже не догадывается, в какой именно пустыне побывал сьор Дэстен…
… В Нараборе уже была
