— Качать Федякина! — закричал Володька.
— Ну что вы, друзья, — смутился профессор. — Меня не качать надо, а отлупить. Такую кашу заварил. Ведь вам еще предстоит поймать преступников, которые воровали рыжих девочек.
— Да, да, — снова спохватился Забабашкин. — Человечество, к счастью, в нашей помощи не нуждается. И нам теперь надо всего лишь обезвредить банду черных колдунов.
— И спасти Катьку, — добавила я.
Харитон обвел взглядом всех присутствующих.
— Какие будут предложения?
— Моя предлагает устроить банкета, — сказал профессор Ямамота, не врубившись, о чем идет речь.
— Банкет от нас никуда не денется, Хасимота-сан, — ответила я. — Слушайте, вот мое предложение,
Все стали слушать.
— Завтра, в десять вечера, все бандиты соберутся в сухом колодце. Мы с Анфисой примерно одного роста, и я, надев ее шмотки, проберусь на их сборище. А когда колдуны начнут приносить Катьку в жертву, спасу ее.
— А как ты ее спасешь? — спросил Володька.
— Сейчас придумаем.
— Нечего тут думать, — сказал Забабашкин. — Я уже придумал. В уголовный розыск на вооружение поступили баллоны с сонным газом. Это последнее изобретение майора Гвоздя. Ты, Эмма, спрячешь баллон под черный плащ, а во время жертвоприношения открутишь вентиль. И все бандиты уснут.
— Так ведь и мы с Катькой уснем.
— Ну и спите на здоровье. Газ совершенно безвредный.
— Клевый планчик, — одобрил Воробей.
— Это еще не все. В Старосибирске базируется танковая дивизия. Я попрошу танкистов окружить Горлодуевку плотным кольцом танков. На случай непредвиденных проколов. И если что, ни один колдун и ни одна ведьма не проскочат.
— Осенно хоросая плана, — пожал Харитону руку профессор Ямамота. — А когда твоя, Харитона-сан, арестует бандита, мы устроим банкета. Моя любит хоросая банкета.
— Ну, юные сыщики, — обнял нас с Володькой Забабашкин, — остался последний этап — взять всю банду. Основная нагрузка, конечно, ложится на Эммины плечи. Будь осторожна, девочка. Ты сильно рискуешь.
— А я люблю рисковать, — ответила я.
В ЛОГОВЕ ЧЕРНЫХ КОЛДУНОВ
…И вот я стояла в толпе черных колдунов в подземном храме Сатаны. Хотите знать, как мне это удалось?.. До смешного просто. Пахом Лаптев довез меня до кладбища. Здесь я нацепила баллон с сонным газом, поверх баллона напялила черный плащ, а поверх плаща надела медальон с танцующей коровой. Ну а на голову, соответственно, натянула черный капюшон.
Распрощавшись с Лаптевым, я пошла к сухому колодцу. На краю колодца была закреплена веревочная лестница. Мысленно сказав себе: «Ни пуха тебе, Эмка, ни пера» и также мысленно послав себя к черту, я полезла в колодец.
Внизу меня встретил черный колдун, одетый так же, как и я; в одной руке он сжимал мощный фонарь, в другой — пистолет. Осветив меня с головы до ног, колдун открыл маленькую железную дверь.
И я вошла в подземный храм Сатаны.
Это был круглый зал с кроваво-красными стенами. Вдоль стен горело множество черных свечей. А посредине зала, на троне под большим балдахином важно восседал Сатана-младший. Как всегда, в красном плаще и красной маске.
— Ведьмы и колдуны, — заговорил он тягучим голосом. — Мы съехались сюда со всех концов нашей необъятной родины. Под нами находится запасной выход из Ада, который мы так долго искали. И, наконец, нашли. Настал час торжества. Поэтому позвольте мне от имени Тайного общества черных колдунов считать этот съезд открытым!..
Колдуны и ведьмы одобрительно зааплодировали. Раздались громкие возгласы: «Да здравствует Сатана-младший!», «Слава Тайному обществу колдунов!», «Ура-а!»… Сатана-младший поднял руку. Наступила тишина. Он продолжил:
— Предлагаю повестку дня. Пункт первый: жертвоприношение. Пункт второй: торжественное открытие запасного выхода из Ада. Прошу голосовать. Кто «за»?
Разумеется, все колдуны и ведьмы были «за».
В зал внесли черный гроб. Тот самый, в котором лежал скелет. Но на сей раз в гробу была… Катька. Видимо, ее накачали снотворным, потому что она безмятежно спала.
— Разбудите жертву, — приказал Сатана-младший.
Катьку разбудили. Она сладко потянулась и, еще до конца не проснувшись, огляделась. И тут же, испуганно вскрикнув, вскочила на ноги. На ее лице отразилась растерянность, смешанная со страхом. Еще бы! Увидеть вокруг себя людей в черных одеждах, черные свечи и черный гроб под ногами… Губы у Катьки задрожали, она расплакалась.
Глядя на нее, я сама чуть не заревела. Бедный Рыжик! Сколько ей всего пришлось пережить.
Сатана-младший поднялся с трона.
— Подойди ко мне, девочка, — поманил он Катьку пальцем.
Катька, словно загипнотизированная, подошла. Сатана-младший, вытянув над ее головой обе руки, начал произносить заклинания:
— Эл-л… мал-л… церабль… о, владыка нижнего святилища… сель… ель… ль… о, великий командор… драмс… рамс… амс… позволь нам принести тебе эту жертву… дринь… ринь… инь…
В руках Сатаны сверкнул кинжал с длинным узким лезвием. Медлить было нельзя. Сорвав с головы капюшон и открыв вентиль баллона, я заорала:
— Катька, беги!!!
— Эмка?! — Она бросилась ко мне.
Рука с кинжалом рубанула пустой воздух.
Я открутила вентиль до отказа. Но сонный газ почему-то не шел. Эх, блин горелый! И чего я баллон заранее не проверила! Вот теперь и поплачусь за свою глупость.
Все пошло наперекосяк.
Катьку схватили два колдуна. А вся остальная шобла-вобла кинулась на меня. Бандитов было так много, что приемов каратэ на всех не хватило. И я начала применять все подряд: дзюдо, джиу-джитсу, таэквон-до, кунг-фу, айкидо и даже наше родное самбо. Быстро и точно я наносила удар за ударом. Одних я вырубала ногами, других руками, третьих головой…
Но колдунов было слишком много. Они накатывались волна за волной. И вот уже здоровенный кулак заехал мне по зубам. Не успела я понять, все ли зубы целы, как еще один кулак врезался в глаз.
Бандиты повалили меня на пол и стали пинать ногами. Хорошо еще, что я была в куртке-бронежилете, а то бы они все мои ребра переломали.
— Оставьте ее, — приказал Сатана-младший.
Меня оставили. Сатана-младший приблизился ко мне с пистолетом в руке. Я встала.
— Эмка! — с отчаянием закричала Катька. — Сейчас он тебя убьет! — Она заплакала горючими слезами.
— Да ты, Мухина, прямо маленькая гадюка, — сказал Сатана-младший. — Отовсюду вылезешь и везде пролезешь. Но на этот раз твоя песенка спета. — Он приставил к моему виску дуло пистолета. — Боишься, малютка?!
