22 июня “Баян” приготовился выйти для поддержки отряда крейсеров, канонерских лодок и миноносцев, обстреливавших в бухте Тахэ занятые японцами высоты и вступивших в бой с отрядом японских кораблей. Утром 26 июня “Баян” под брейд-вымпелом Н.Х. Рейценштейна возглавил отряд, включавший броненосец “Полтава”, крейсера и миноносцы. Они провели организованный обстрел высот, а подходившие японские крейсера и миноносцы были отогнаны огнем “Баяна”. Он в тот день выпустил 15 8-дм и 11 6-дм снарядов.
А.П. Штер, подтверждая успешность стрельбы по японским позициям, добавлял детали совсем иного свойства: “На горизонте в это время показались характерные силуэты японских крейсеров ”Ниссин“ и “Кассуга”, отряд наш представлял из себя значительную силу, а потому спокойно продолжал стоять на якоре, ожидая приближения противника. Каково же было общее изумление, когда, несмотря на то, что от японских крейсеров видели одни только трубы, настолько они были далеко, около борта “Баяна” упал снаряд, подняв взрывом громадный столб воды. “Полтава” немедленно ответила, но снаряд ее упал на половине дороги. Тогда “Баян” поднял, насколько мог, свою носовую 8-дюймовку, но снаряд его также не долетел, и вот отряд из броненосца, четырех крейсеров и четырех канонерских лодок принужден был, снявшись с якоря, уходить от двух крейсеров…” (с.43).
В примечаниях к изданию книги А.П. Штера 2001 г. этот бой датирован 26 июня 1904 г. (сам автор даты не называл), но вероятнее, это было позднее. Рапорты командиров крейсеров появление “Ниссин” и “Кассуга” (“Документы”, изд. 3, кн. 1, вып. 5, с. 60–66) и бой с ними “Полтавы” не упоминают. Из них следовало, что попытки японских крейсеров сблизиться пресекались метким огнем 8дм и 6-дм пушек “Баяна” с расстояния 44 каб. Эти крейсера — “Итсукушима” и “Хашидате” — начали удаляться. Их снаряды ложились очень близко, но вреда не приносили.
С 13 ч 45 мин “Баян” возобновил обстрелы высоты “150”, в 14 ч 30 мин окончил стрельбу. Под проводкой тралящего каравана в 15 час корабли вернулись на внешний рейд. В 16 ч 30 мин “Баян” вошел в гавань. В 17 час на корабле из-за невнимания прислуги произошел взрыв 75-мм патрона в элеваторе. С возникшим пожаром справились. При входе на внутренний рейд левым бортом “Баян” коснулся грунта у мыса Тигровый хвост. При осмотре водолазами обнаружили, что была содрана лишь окраска.
Особо тревожными для “Баяна” были ночь и день 4/17 июля 1904 г., когда, пользуясь сильно осложнившим наблюдение за морем большим пожаром на берегу, корабль, занимавший на рейде сторожевую позицию, пыталась атаковать диверсионная группа мичмана Иокоо с японского броненосца “Фудзи”. Это был один из первых опытов применения торпеды с помощью боевых пловцов. Атаки торпедами с моторных катеров предлагали в русском флоте еще до войны капитан 2 ранга И.И. Казаров, (1861–1905), с началом войны капитан 1 ранга ВА. Лилье (1855-?). Свой проект подрыва “Микасы” с помощью буксируемой мины предлагал балтийский водолаз Туртанов, но “их превосходительства” в Петербурге эти инициативы не поддержали. Теперь же энтузиасты нестандартных методов ведения минной войны нашлись в японском флоте. По счастью для “Баяна”, пловцы, еще не имея легководолазного снаряжения, не справились с буксировкой торпеды от доставившей ее на рейд шлюпки. Державшийся поблизости, обеспечивавший минный катер, несмотря на усиление бдительности из-за пожара, был замечен с крейсера только с рассветом, когда атака была уже невозможна.
В “Боевой летописи русского флота” (М., 1948, с. 294) отмечалось, что 4/17 июля на “Баяне” отражали атаку будто бы прорвавшегося через боковое заграждение японского торпедного катера. Речь, понятно, могла идти только о минном катере, но и его атаку Р.Н. Вирен в служебной записке № 1154 от 5 июля не упоминает. В ней говорилось (эти сведения повторены и в труде МГШ, кн. 2, с. 267), что днем 4 июля “Баян” двумя выстрелами отогнал пытавшиеся тралить в бухте Тахэ японские суда, а вечером сделал один выстрел по остановившимся в 58–60 каб. на рейде двум большим японским миноносцам. Снаряд упал под носом одного из них и заставил их отойти к о. Кэп, откуда они пришли. Тем самым “Баян” позволил нашим миноносцам незаметно перейти в бухту Тахэ.
В этих и подобных эпизодах обращает на себя внимание какой-то лишь предупредительный характер стрельбы из 8-дм орудий. Причиной могли быть, видимо, экономия боеприпасов и невозможность залповой стрельбы, которая могла бы дать наибольший эффект. В этот же день наблюдалась какая-то странная суета, происходившая близ Ляотешаня (в 70–75 каб. от крейсера) среди непонятно маневрировавших там 9 разных типов японских миноносцев. Внимательно за ними наблюдавшие вахтенный начальник лейтенант В.И. Руднев (18791960, Париж) и два сигнальщика были убеждены, что один двухтрубный миноносец в результате суеты пропал. Предположений о подрыве миноносца на мине Р.Н. Вирен не высказывал, не говорится об этом и в труде МГШ, но возможно, что именно в этот день на минах когда-то поставленных “Амуром” под прикрытием “Баяна”, погиб миноносец.
13 июля “Баян” снова возглавил большой отряд поддержки правого фланга русской армии, также отгонял японские миноносцы, а при возвращении вступил в перестрелку с пытавшимися преследовать наши корабли японскими крейсерами. Удачным попаданием 8-дм снаряда в корму крейсера “Итсукушима” он заставил выйти его из строя, а остальные “собачки” — отступить (с. 285). В этот момент с “Баяна” был замечен подрыв на мине крейсера “Чиода”, который начал малым ходом уходить в Дальний. Командующего эскадрой просили послать “Баян”для истребления столпившихся у “Чиоды” “собачек”, но тот засомневался, не будучи уверен в расположении японских заграждений, которые следовало протралить.
14 июля “Баян” вновь возглавлял отряд, шедший за тралящим караваном в бухте Тахэ для обстрела наступавших по всему фронту японских войск. В отряд с 3 канонерскими лодками, 7 миноносцами включили “Ретвизан”, “Новик”, “Аскольд” и “Полтаву”. Оценив действенность их огня, японцы поспешили выдвинуть против нашего отряда крейсера “Ниссин” и “Кассуга”.
Тогда-то и состоялся один из самых, может быть, показательных моментов той войны. По какой-то странности или чьему-то умыслу описание этого дня оказалось в истории полным умолчанием. В труде МГШ (кн. 2 с. 288–293) подтверждается особый эффект стрельбы по горе Юпилаза, которую вел “Ретвизан”. (О нем В.И. Семенов писал в “Расплате”: около 11 часов утра, своим мощным ревом покрывая все звуки боя, заговорили 12-дюймовки “Ретвизана”. С какой любовью их слушали…”, с. 167). Отлично действовали и остальные корабли, заставив японцев очистить все горы и перевалы на линии фронта. В 1 ч 50 мин, быстро сблизившись, “Хашидате” и прикрываемые пятым боевым отрядом контр-адмирала Ямада “Ниссин” и “Кассуга” открыли огонь по “Ретвизану” с расстояния 62 каб. “Ретвизан” и отряд крейсеров снялись с якоря и пошли за тралом в Артур в следующем порядке: “Аскольд”, “Баян”, “Паллада”, “Ретвизан”, имея справа лодки. “Ретвизан” отвечал на огонь из 12-дм орудий”.
В 2 ч 03 мин перестрелка прекратилась. Японские снаряды перелетали через “Баян” и “Ретвизан”, и осколки попали в одну из труб “Аскольда”. но не причинили повреждений. “Баян” сделал попытку сблизиться на расстояние выстрела из 8-дм орудия, но японцы увеличивали все время расстояние, держась на расстоянии выстрела 10-дм орудия”. Авторы этих строк из труда МГШ, не признавая, что отряд был принужден к отходу воздействием от огня “Кассуга”, нашли возможность лишь пояснить, что сближению сил двух сторон мешали разделявшие их русские и японские заграждения.
