теперешним другом Иваном Никаноровым до сих пор не встретилась, не посоветовалась. Иван теперь генерал безопасности, его совет мог бы стать полезным. Смущало то, что Иван не только её друг, но ещё и друг Гасана: ещё до их брака Гасан и Иван жили в одном доме, там познакомились и подружились. Было это, как теперь всё чаще выражаются, до войны, подразумевая украинскую «спецоперацию». Теперь Гасан живёт в том же доме, и она до последнего времени там жила, а Иван давно съехал и теперь живёт за городом, в коттеджном посёлке. Недавно, как она слыхала стороной, переехал в какой-то другой посёлок.
Иван позвонил сам.
— Прасковья, долго не задержу. Мы с Галкой очень ждём вас у нас на субботу-воскресенье. Погуляем, пообщаемся без спешки. Можешь?
— Пожалуй, да. Спасибо.
— Адрес знаешь?
— С кем ты меня приглашаешь? — неловко спросила Прасковья.
— С мужем, естественно, — спокойно ответил Иван. — Познакомимся наконец. Погода чудная, прогуляемся как следует, у нас тут самое место для прогулок. Галка свой знаменитый торт спечёт; он тебе всегда нравился, вот и супруг попробует. Прямо с утра и приезжайте, часов в одиннадцать. Если раньше сумеете — ещё лучше. Если поедете на своей машине — сообщите номер, на твоей казённой — номер известен. Ждём. Галка уж соскучилась.
В пятницу вернулась поздно. Села на кухне на свой любимый стул с круглой спинкой. Устала. Настолько, что не было сил двигаться. Перед глазами мелькали люди, разговоры. Богдан сделал чай, есть не хотелось.
— Богдан, очисти мне апельсин, а я кое-что расскажу. — Богдан принялся чистить здоровенный апельсин с целлюлитной толстой шкурой. —
— У меня две новости, — проговорила, съев первую дольку. — Обе хорошие. Первая. Мы едем на субботу и воскресенье в гости к моему другу и бывшему начальнику Ивану Никанорову.
— Я помню твои рассказы о нём, Парасенька. Тогда, давно. А что он теперь?
— Генерал безопасности. Безпеки.
— Чего-чего? — не понял Богдан.
— «Безопасности» по-хохляцки. Это я так, не обращай внимания. Сегодня целый день на работе говорили об Украине. К Ивану это отношения не имеет. Похоже, занимается он как раз тем, что и ты: инструментальной промывкой мозгов. Это дело поручено чекистам; нам, штатским, не доверяют, — рассмеялась она. — Когда-то мы были все вместе, а потом разделились: мы действуем по старинке, а они — инструментально.
А сам он, да, генерал безопасности. Помнишь: «Не дай мне Бог стать генералом, не дай невинно поглупеть».
— Да, этого несчастья мне удалось избегнуть, — усмехнулся Богдан. — Я имею в виду генеральства. Хотя один высокопоставленный чёрт мне сказал: «Что ж ты наделал, дурья башка! Был бы теперь генералом».
— Аццким генералом? — улыбнулась Прасковья.
— Ну, у нас это называется «высший технический советник». Это генеральский чин для технического состава. Ну а поскольку этого не случилось и адской генеральшей тебе стать не удалось, пришлось тебе стать российским статским генералом.
— Я думаю, для одной семьи два генерала — это перебор, — ответила Прасковья, жуя апельсиновую дольку.
— А удобно мне с тобой ехать? — поёжился Богдан.
— Он специально звал нас с тобой. Он знает о тебе. Гораздо больше, чем мы с тобой можем себе представить.
— Ну что ж, я готов. Но зачем с ночёвкой? По-моему, это необязательно.
Богдан был, похоже, недоволен чем-то, что-то его смущало.
— Мне кажется, таким образом мы лучше познакомимся и всё обсудим.
Есть у меня и вторая новость, — Прасковья погладила его по щеке, он поцеловал её ладонь. — Я побывала у врача. Сдала анализы, сделала УЗИ, генетический анализ. Сегодня получила результаты. — Богдан смотрел на неё с восторженным испугом. — В общем, всё в порядке, мой хороший, — она ещё раз погладила его по щеке.
— Что значит «в общем», Парасенька? — чуть сморщил лоб Богдан.
— Ровно ничего. Слово-паразит. Всё в порядке. Во всяком случае, современная медицина никаких подозрений не имеет. Клиника самая-самая. Это не женская консультация, куда я ходила с близнецами, это гораздо круче и замысловатее. Хотя и близнецы получились вполне приличные. Физически, во всяком случае, — она вспомнила машкин приход.
— Господи, как хорошо. Просто гора с плеч, — он по-старушечьи перекрестился, чего прежде никогда не делал. — Родная моя девочка. Ужасно быть старым: с близнецами я совершенно не волновался, а тут… по правде сказать, всякие кошмары мне мерещились.
— Какие кошмары?
— Ну всякие там дауны, уроды… Я же не знаю, чем они меня лечили, что кололи, как это может повлиять… Прошу тебя, Парасенька, не утомляйся так сильно, береги, береги себя.
— Вот завтра и поедем отдыхать, — она ещё раз погладила его по щеке. — Но я ещё не всё тебе доложила. Поскольку сделали хромосомный анализ, стало известно, кто там сидит. К сожалению, чертовочки, как ты заказывал, не получилось. Увы! — она шутливо развела руки. — А получился чёртик. Мальчишка.
— Ну и прекрасно! — Богдан растроганно ткнулся лицом в её ладони. — Я мальчишку и хотел. С чего ты взяла про девчонку? А что чёртик — вообще класс. Девчонка, конечно, забавно, но парень, да ещё и нашей породы — понятнее, воспитывать легче. Сразу ясно, что с ним делать. Господи, как я тебя люблю, моя прелесть. Только не уставай так, ладно? Обещаешь?
— Знаешь, моя врачица говорила ровно то же самое, раза четыре повторила. Говорила: «Будь Вы работницей — дала бы справку для перевода на облегчённую работу. А так — просто прошу не утомляться. Не летать на самолёте, не ездить в командировки». Я постараюсь, но в пару командировок съездить придётся.
Богдан вздохнул.
— Солнышко моё… не надо бы тебе ездить в командировки… Страшно за тебя.
— Не надо, Богдан, считать меня больной. Я крепкая, здоровая тётка. Давай из этого исходить. Всё со мной будет в порядке, я уверена.
Богдан только поцеловал её руку.
25
В субботу встали рано, как на работу. Внутренний будильник у неё с давних пор был поставлен на шесть. Впрочем, и внешний тоже — в телефоне. Телефон стоял на зарядке на кухне, и она его не слышала. Но внутренний будильник сработал отлично: она проснулась. Богдана по обыкновению рядом не было: он уже принялся за свои штудии.
— Богдан, иди сюда, — позвала она: хотелось немного полежать с ним.
— Пять минут! — ответил он из кабинета. Ладно, обычная история: утром ему хорошо думается.
В ванной решилась посмотреть на себя в увеличительное зеркало — прибор, способный в мгновенье уронить самооценку до нуля и ниже. Именно поэтому в их с Гасаном квартире такого зеркала не было. Лучше в него не смотреть. Но — решилась. Надо признаться, она ожидала худшего.
