Он хотел спуститься по трапу вслед за солдатами, злымиоттого, что лично им ничем не удалось поживиться. Сварог догнал его, сунул вкарман еще одну монету:
– Не подскажете ли, где и как нам разыскать баронаДальга?
Чиновник удивился без всякого наигрыша:
– Но, лаур, его же похоронили позавчера… Несчастныйслучай на охоте.
Постоял, но, видя, что ничего больше не получит, сошел потрапу. Сварог с Леверлином переглянулись.
– Вот так, – хмуро сказал Сварог. –Несчастный случай…
– Думаешь?
Глаза Леверлина сузились, и он нервно оглянулся насвежеприбывшую галеру, словно оттуда могли подслушать.
– А какая нам разница? Нет больше барона. – Онлихорадочно искал выход. – Мы не привлечем внимания, если сразу двинемся кимперскому наместнику?
– Ни малейшего. В любой приемной наместника тьма народус прошениями. От непризнанных изобретателей до нищих вдов. – Леверлинпродолжал разглядывать ганзейский корабль.
Он заметил то же, что и Сварог: слишком споро и бравошвартуются купцы.
Словно и не ходили по морю-океану. Да и оснасткаподозрительно новенькая.
Словно только с корабельных складов, а не мочалилась какминимум три недели под солеными шквалами, не кисла в туманах, не выгорала вштиль на солнце.
– И никого не гонят?
– Зачем? – пожал плечами Леверлин. – Кому-томогут подкинуть парочку монет, кого одарят красивой бумагой с красивымипечатями – читано со вниманием, благодарят за рвение, лорд и камергер такой-то…
– Пошли. Карах, как тебе это место?
– Плохое место, – не высовываясь, ответилдомовой. – Не знаю, как и объяснить. Явного, ничего не чувствуется, нословно бы в воздухе есть примесь… Как скверный запах, только это по запах…
– В общем, неуютно, – кивнул Сварог и громко, каки положено грубому барону из Приграничья, которому начхать на местные порядки,затопал по сходням.
На улицах за ними вроде бы не следили. На улицах до нихникому не было дела. Нищие, напирая на качество своих язв, громко клянчилимилостыню.
Красивые девушки, сопровождаемые бдительными матронами,стреляли глазками из-под вуалей так жарко, что Леверлин то и дело сбивался сшага. Да и Сварогу, случалось, перепадало внимание прелестниц.
Несколько голых по пояс, босых бродяг с натугой катили в сторонупорта огромную деревянную бочку и делали это с таким усердием и яростью, хотя ивесьма бестолково, скорее мешая друг другу, чем помогая, что Сварог и Леверлиностановились поглазеть на процесс.
Вокруг них остановились еще несколько человек и даже одинвсадник в жилете под коричневым изношенным плащом. Колет и плащ были незастегнуты, открывая приличествующее офицеру или дворянину кружевное жабо.Сварог засек, что свисающий с пояса кошель всадника заинтересовал неприметногоприхрамывающего человечка. Но стоило бегающим глазкам споткнуться опроницательный взгляд Сварога, как человечек поковылял прочь, словно ничеготакого криминального и не имел в виду.
Кроме всего прочего, Сварог обратил внимание, как много вэтом городе нищих. Нищие норовили занять места в самой гуще людской толчеи –так, чтобы никто не мог пройти, не наступив на выставленные напоказ зловонныеязвы.
Нищие, как всякие божьи твари в системе господина Линнея,делились на классы и подклассы. В первую очередь был достоин внимания самыймногочисленный отряд ветеранов всяческих войн и баталий.
Таковые преимущественно оккупировали углы домов, чтобы былона что опереться спиной, и, очевидно, как начинали с утра, так не заканчивалидо вечера смутное бормотание, из которого урывками выныривали характеристикиумных и глупых командиров, сказы про ужасы полевых лазаретов и прочиенеаппетитные военные подробности. Свои направленные в никуда истории ветераныскрашивали оживленной жестикуляцией обрубками рук и ног.
Отдельной группой держались нищие, сохранившие на телеблагородные лохмотья, оставшиеся от богатых одежд. Эти норовили поймать жертвуза рукав или полу кафтана, чтоб рассказать печальную историю и выклянчить суммупоболее размеров обычного подаяния. Такие нищие просили деньги не просто так, ав долг. И стучали себя грязными кулаками в грудь, что, дескать, обязательновернут, как только им, людям, разумеется, голубых кровей, но обобраннымразбойниками, удастся вернуться в родовое гнездо к супруге-фабрикантке илиотцу-фундатору. По ситуации, такие нищие могли и адрес записать – якобы длятого, чтобы вернуть сторицей одолженную сумму, – могли и фальшивыйбрильянтик в залог оставить.
Еще в достатке имелись старики и старушки, выставленныенеблагодарными наследниками из дому. Эти, потупив глаза, скромненько читалимолитву и робко выставляли перед проходящими ладошку лодочкой. Еще былигорластые мамаши с целым выводком детишек, причем одно из чад – обязательногрудное. И то, что не все детишки похожи на мамашку, последних волновало нешибко. Лишь бы грошики исправно падали в протягиваемую кружку, пока мамаша, дляпущей правды жизни, тычет сиськой в губы младенцу.
Когда порт остался далеко за спиной, Сварог и Леверлин несговариваясь скользнули в узкую улочку – проверить, следуют ли за ними, внезнакомом городе особой возможности не было. Поэтому Сварог решил на всякийслучай поплутать – береженого Бог бережет. Они углубились в тихий сонный район,очень напоминающий Сварогу Стам6ул из «Бриллиантовой руки». Никого. Толькохозяйки, затарившиеся на рынке привозной снедью, посланные наполнить кувшинымальчишки и резкие гортанные окрики далекого точильщика ножей.
Дома здесь стояли плотно друг к другу, давая черные,контрастные тени. Верхними этажами некоторые строения буквально нависали надулицей.
И еще через улицу были переброшены частые деревянныетеррасы, на которых дремали и вспоминали былое ветхие старички. Много былоарок, как будто это не черт знает какое тридесятое царство, а Испания илиАргентина.
Проплутав для порядка с час и не обнаружив ничего подозрительного,искатели приключений вернулись на оживленные улицы. Дело клонилось к обеду, ине оставалось никаких сомнений, что в этой державе обедать любят больше, чемработать. На лицах заметно оживившихся прохожих засветились предвкушающиеулыбки. Из подвальчиков и внутренних садиков потянулся аромат жарящегося науглях мяса, кипящих супов с хитрыми специями.
Проходя мимо расточающего особо ароматные запахи заведения,на пороге которого застыл сусально улыбающийся, готовый хватать за полы итянуть внутрь хозяин, друзья переглянулись. Однако по молчаливому согласиюрешили оставить гурманские утехи на потом.
Резиденция имперского наместника представляла собойроскошный дворец какой-то странной архитектуры – в небесах Сварог не виделничего подобного. Вся композиция объемов рассчитана на обостренноеэмоциональное воздействие. Едва касающийся земли непрозрачный конус без окон,переходящий в своеобразный венец. Видимо, здание специально так задумали, чтобыоно отличалось от любых других земных построек. Ограда была и вовсе ужнеобычной – затейливая решетка в два человеческих роста из лучей густо-алогоцвета, временами мерцавших золотыми искрами.
