держишь меня в неведении! Если бы мы действовали вместе, если бы ты помогал…
Я разорвала расстояние между нами и схватила его за руки, заглядывая в глаза. Сейчас мне казалось, что мы как никогда близки к пониманию.
— Подумай. Я бы не лезла, куда не надо, я бы могла разобраться в ситуации. И ты мог бы защищать меня не исподтишка, а быть рядом. Разве это не прекрасный шанс… для нас?
Он замер, недоверчиво вглядываясь в моё лицо.
— Говоря «для нас» ты имеешь в виду…?
— Для нас, как для пары, — я улыбнулась. — Разве может быть что-то лучше свидания в заброшенном храме в джунглях? А путешествие? Мы бы сблизились. Ты говоришь, я упряма как баран, а сам?
Он был растерян, но обрадован. Подняв руку, коснулся моей щеки, и слабая улыбка коснулась его губ. Я залюбовалась ими. Дин чуть склонился ко мне, и я с готовностью приподнялась на цыпочки.
Но в последний момент дракон отстранился и покачал головой, оставляя меня наедине с холодом и разочарованием, которые разрастались в моей душе.
— Однажды я подвёл важного для меня человека, — сказал Виридиан. — Я оказался слишком слаб. Что если я ошибусь опять и потеряю тебя? Я не дарую тебе абсолютной защиты, Мира. А вот академия…
— Академия, где убили адептку, а убийцу не нашли? — спросила я, чувствуя, как слёзы застилают глаза. — Конечно! Тут, пожалуй, я и останусь! Спасибо за понимание и заботу, господин ректор!
— Мира…
Я уже не слушала. На минуту мне показалось, что у нас есть шанс. Но быть с тем, кто видит во мне лишь глупую слабую адептку, я была не намерена. Выскочив из кабинета, я помчалась вперёд, не разбирая дороги.
В одном я была уверена: с Дином у нас всё кончено, так и не успев начаться.
Глава 22
Сначала я даже не осознала, куда прибежала. Рухнув на ступеньки, я дала волю слезам. Непроходимо тупой дракон! Вбил себе в голову какую-то ерунду, а страдать должна я!
Я всё равно найду способ добраться до храма и спасти маму. Я пойду к императору снова, я просто отправлюсь туда в тайне! Посмотрим, как он сможет мне помешать!
Меня переполнила решимость. Утерев слёзы рукавом, я подняла голову, осознавая, что сижу на каменных ступеньках восточной башни, прямо возле расписного витражного окна. Лунный свет проникал через него, красиво подсвечивая узоры.
А ведь где-то в академии до сих пор может бродить убийца, а я тут одна… опять нарушаю правила.
— Плевать на правила! — завопила я, и эхо спугнуло летучих мышей где-то под крышей. — Ненавижу ректора!
Я со всей широтой души пнула стену, но даже боль меня не отрезвила.
Всё было слишком не так, не складывалось. Сжав руки в кулаки, я уткнулась лбом в стену.
Это тупик. Ректор найдёт способ сделать так, чтобы я не смогла за ним увязаться. Ведьмин круг запечатают ещё надёжнее, лишая меня последнего шанса когда-нибудь вернуть маму.
— Смотрю, вечер не задался, — услышала я весёлый голос за спиной.
Испуганно обернувшись, я увидела невозмутимо улыбающегося Райлана. Он с улыбкой разглядывал меня.
— И что же сделал ректор? — спросил Матеос, подходя ближе и присаживаясь на ступеньку.
Я выдохнула и устало прикрыла глаза.
— Ты слышал?
— Твой вопль души? Думаю, даже ректор слышал. Где бы он ни был.
Я усмехнулась. Тон Райлана снимал напряжение последних дней. Я плюхнулась рядом с ним, не заботясь, что так неизящно действую рядом с самым желанным мужчиной академии.
— Так что он уже учудил?
Его мягкий голос, полный тепла и поддержки, открытый взгляд и улыбка так и уговаривали ему открыться. И я подумала, а почему нет?
— Если честно, — начала я, — моя мать — бывшая ректор «Навилетт».
Кажется, Райлан совсем не удивился.
— Вы похожи один в один, — кивнул он. — Любой, кто общался с Изабеллой, сразу понял бы правду.
— Ты знал? — приподняла брови я.
— Конечно. Мы с Дином вместе у неё учились, но он был её любимчиком, а я — вечно на вторых рядах, — рассмеялся преподаватель. — Не уверен, что она бы меня вспомнила, но вот я её точно не забуду. И тебя, конечно, узнал сразу.
— Я хочу найти её! — выпалила я и невольно всхлипнула. Райлан тут же достал из нагрудного кармана платок и подал мне. — Больше всего на свете. Я хочу поехать в покинутый храм.
— Твою мать поглотил ведьмин круг, Мира, — с сочувствием сказал Райлан. — Я не уверен…
— Неважно, главное, что я уверена! — я промокнула слёзы платком. — Но Дин отказывается брать меня с собой. Мне кажется, он считает меня совсем младенцем. Неумелым, тупым и бедовым!
Райлан покачал головой.
— Узнаю его высокомерие. Я купаюсь в нём с ранних лет.
Бархатный голос Райлана прозвучал неожиданно глухо. Я нахмурилась, повернувшись к нему.
— Вы так давно знакомы?
Дракон поджал губы, а затем усмехнулся, словно сам иронизировал над своей реакцией.
— Ладно, Мира, откровенность на откровенность. Дин не просто одногруппник. Мы с ним братья.
Я замерла как громом поражённая. Всё ждала, что Матеос крикнет, что это просто шутка, но он смотрел на меня со странным выражением лица: губы растянуты в улыбке, а глаза абсолютно серьёзны.
— Как так? — выдавила я.
Райлан устремил взгляд в пустоту.
— Всем благословлён божественный дракон-император, — произнёс он с плохо скрываемой издёвкой. — Да будут бесконечны годы его правления! Лишь в одном ему не повезло: он не повстречал истинную. Ему пришлось жениться, чтобы корона не осталась без наследников, и не раз, ибо он пережил нескольких жён. У него семь сыновей, так принято говорить, у некоторых сотни лет разницы. Но никто не считает тех, кто родился от случайных связей. Вне брака. Бастардов.
В его словах было столько горечи, что моё сердце сжалось. Передо мной сидел не весёлый балагур, а разочарованный брошенный ребёнок… тридцати лет.
Мальчишки остаются мальчишками.
А разве сама я не просто разочарованный покинутый ребёнок? Да, моя мать не добровольно ушла, но моя жизнь перевернулась в тот момент. Она — моя главная цель. Так уж отличаемся мы с Райланом?
Я разглядывала его золотистые волосы, гордый точёный профиль, прищур и линию скул, и всё больше убеждалась: быть может, Райлан не признанный сын императора, но в их родстве нет никакого сомнения.
— Ты рос во дворце? — спросила я робко.
Он кивнул.
— Отец не признавал бастардов, но хотел, чтобы мы все служили короне и считали себя одной семьёй. Просто кто-то в семье имел больше прав и привилегий, — криво ухмыльнулся он.
