Но мне не хватает опыта в работе с прямым подходом...
Я сажусь на пол рядом с Фрэнни и смотрю на нее долгуюминуту.
А затем наклоняюсь к ней, лишь слегка касаясь своими губамиее.
ФРЭННИ
В моем сне мы с Люком танцуем под звездами. Мы так близки,что я могу чувствовать его всюду, как будто он внутри меня. И затем это уже нечтобольшее, чем просто танец, его прикосновения подобны Раю. Я слышу свой стон.
Что-то очень мягкое и очень горячее касается моих губ, и,открывая глаза, я вижу, как он отстраняется. Рефлекторно (а может быть, этоалкоголь в моей крови) моя рука зарывается в шелковистые темные волосы иостанавливает его лицо в нескольких дюймах от моего. Затем я осознаю, чтоделаю, и почти отпускаю его, когда он вновь касается своими невероятно горячимигубами моих. Его температура не меньше тысячи градусов, и я чувствую, как онобжигает мои руки и губы. Но в тоже время я ощущаю себя так неправдоподобнохорошо, что моя голова и сердце на пару собираются взорваться. Ни один поцелуйникогда не заставлял меня чувствовать такое. Он наполнен электричеством, во мнегудит каждое нервное окончание.
Его губы раскрываются, и я чувствую корицу, вдыхаю ее,ощущаю, как она наполняет меня, словно часть его просачивается в мое тело,делая меня целой.
Но я не закрываю глаз, и он тоже. Я вижу, как красное заревопожара на миг вспыхивает в его черных глазах.
Когда я, наконец, отпускаю Люка, он отстраняется, выглядяпри этом ошеломленным и запутавшимся. Я чувствую почти то же самое. Он смотритна меня довольно долго, и я начинаю думать, что и впрямь облажалась. Но затемна его лице появляется озабоченность, и он спрашивает:
— Ты в порядке, Фрэнни? — Так, как будто его поцелуй мог мненавредить.
В порядке ли я? Не уверена. Потому что я ощущаю головокружение,а некоторым вещам внутри меня я даже не могу дать имя. Я чувствую себя слабой.Я истощена, но при этом возбуждена. Мое сердце бьется с неистовой силой, и яначинаю волноваться, что больше никогда не испытаю ничего подобного. Я смотрюна него, пытаясь выровнять дыхание.
— Угу. А ты как?
Беспокойство не уходит из его взгляда.
— Прекрасно, — говорит он, но я ему не верю.
Я вспоминаю про Тейлор и ощущаю себя еще более слабой.
— Так... что произошло между тобой и Тейлор вчера вечером?
Он выглядит немного удивленным.
— Ничего. Я думал, она сказала тебе это.
— Она была весьма туманна в деталях.
Он размышляет об этом в течение нескольких секунд.
— Неужели? Интересно... — говорит он. Затем внимательносмотрит на меня, сжимая челюсть. Он отводит взгляд, исследуя свои руки, а потомспрашивает: — А что насчет тебя и Габриэля?
— Ничего. — Головокружение. Я вдруг понимаю, что Люка этоволнует гораздо сильнее, чем он хочет показать. И мой лживый ответ мгновенноотзывается болью в груди. Я закрываю глаза и роняю голову на кровать.
ЛЮК
Для меня это как гром среди ясного Неба... совершенно дикое,головокружительное ощущение... Заставляющее меня всем сердцем хотеть бежать. ОтФрэнни. Или к ней. Точно не знаю.
И то, что я почувствовал, когда она поцеловала меня...Понятия не имею, что это было. Что-то изменилось у меня внутри. Итак, что же,Черт побери, мне теперь делать?
Моя работа. Она должна быть отмечена. Это значит, что мненужно продолжать вести ее на путь разврата, похоти, гнева и зависти... прощепростого... не так ли?
— Думаю, мы должны вернуться к работе. — Я, во всякомслучае, точно. Вряд ли я смогу сейчас затащить ее в кровать... может, еще однопиво... небольшой толчок силы... лишь намек.
И вдруг я чувствую запах горячего шоколада. Какой сигналФрэнни подает сейчас? Я его не знаю.
— Ага, — говорит она, улыбаясь, и кладет книгу, котораясоскользнула на ковер, обратно на колени.
Я смотрю в ее глаза, пытаясь найти там ответ. Не уверен,является ли это частью моего плана, или нет. Я осознаю, что почти не в силахсмотреть куда-либо еще. Она отвечает мне тем же. Я снова начинаю склоняться кней, и, похоже, она желает этого... Но затем я отстраняюсь, словно чувствуякакой-то удар. Я хочу ее всеми возможными способами, которые только могу представить...вообще всеми возможными способами... Но что-то останавливает меня от того,чтобы просто взять ее здесь и сейчас.
Какой-то пульсирующий узел глубоко внутри моей груди?Сердце? Да ладно! Сера не пульсирует! Я снова смотрю на нее, улыбающуюся мне.
Она не улыбалась бы, если бы знала, кто я такой.
Я должен ей сказать.
Это было бы правильно.
О! Ад земной! Это что, совесть? Да что, Черт возьми, со мнойпроисходит? Может, это все шутка моего босса?
Нет... Каким бы садистом он не был, Бехерит никогда бы ненашел в этом ни капельки юмора.
Габриэль.
Наверняка это его вина. Я собираюсь найти его, повыдергиватьвсе его ангельские перышки и набить ими свою подушку!
Я делаю глубокий вдох и стараюсь очистить голову.
Вновь перевожу взгляд на Фрэнни и вижу, как улыбка касаетсяуголков ее желанных губ. Не припомню, чтобы когда-нибудь хотел что-то таксильно. Если бы я не знал точно, то мог бы подумать, что родился для похоти, ане гордыни.
— Итак... глава двадцать восемь, — говорю я, открывая своютетрадь.
Глава 12. Словно Небеса
ФРЭННИ
Тейлор бросает на меня взгляд через стол.
— Он тебя поцеловал?
Улыбка расплывается на моем лице. Прошел уже целый день, агубы до сих пор гудят.
Появляется официантка со свининой му шу, курицей в лимонномсоусе, креветками и жареным рисом, и буквально швыряет нам тарелки. Она бросаетпалочки для еды на середину стола, говорит что-то резкое на кантонском диалектеи уходит.
Райли смотрит ей в след, пока та со скоростью света бежит отнашего стола.
— За что она нас так ненавидит?
Пожимаю плечами и снова поворачиваюсь к Тейлор.
— Ты просто ревнуешь, — злорадствую я, захватывая немногориса со своей тарелки.
Я собиралась ненавидеть Тейлор всю эту неделю из-заинцидента со столом, но сегодня наш «вечер для девочек»… Райли настояла. И вотя здесь. Любуюсь личиком Тейлор.
Поэтому ткнуть ее носом в столь неприятный для нее факт…Сплошное удовольствие.
