— Какой?
— Найти веские улики, чтобы осудить Фарли, если ондействительно виноват. Но если он не виновен, надо найти настоящего убийцу,доказать его вину и одновременно невиновность Фарли.
— Ты полагаешь, Фарли не виноват?
— Пока не знаю, но пытаюсь выяснить.
— Карл Гиффорд будет вне себя, когда узнает, чем тызанимаешься.
— Точно.
— Это не останавливает тебя?
— Нет.
— Но, помнится, еще недавно ты не хотел, чтобы Карл Гиффордподумал, будто ты лезешь не в свое дело.
Селби в ответ рассмеялся:
— Я постараюсь сделать все таким образом, чтобы завершитьэто дело до того, как раздастся громкая критика.
— Пока у них недостаточно улик, чтобы добитьсяобвинительного приговора?
— Конечно. Чтобы доказать обвинение в убийстве, практическивсегда требуется выявить мотивы преступления. А чтобы выявить мотивы,необходимо очень много знать обо всех лицах, вовлеченных в дело. Убийца жив. Онможет использовать различные уловки, чтобы запутать следствие. Покойник на этоне способен. Поэтому первый принцип в расследовании убийства — узнавай все, чтоможно, о жертве.
— Ты всегда так работал, Дуг?
— Так работали мы — Рекс Брэндон и я, и, полагаю, это верныйметод.
Несколько минут оба молчали. Сильвия Мартин вначале смотрелав окно, потом закрыла глаза и, откинувшись на мягкую спинку сиденья, соннопробормотала: — Эти убийства вносят такую неразбериху, но все равно хорошо, чтоты вернулся…
Она уснула, так и не кончив фразы, и голова ее легла наплечо спутника.
С автобусной станции Лос-Анджелеса они направились прямо вотель «Пальма-Виста». Там до них уже побывали полицейские, поэтому управляющийбыл не слишком дружелюбен. Он передал всю документацию — буквально всю! —полиции. Да, междугородный телефонный разговор бы…
— Только один? — спросил Селби.
— Да, один.
— Посещал ли Роффа кто-нибудь? Управляющий не знал и соттенком негодования в голосе сообщил, что в круг его обязанностей не входитслежка за гостями.
— Были ли местные звонки? — спросила Сильвия. Каквыяснилось, журнал регистрации телефонных переговоров тоже передан в полицию.Управляющему казалось, что Рофф только один раз останавливался в этом отеле вцентре города, но он не был вполне уверен.
Селби слегка подтолкнул локтем Сильвию Мартин и произнес,широко зевая:
— Ну что же, думаю, мы больше ничего не сможем здесь узнать.Мы приехали из Мэдисон-Сити и очень устали. Как насчет свободных номеров?
Управляющий направил их к дежурному клерку, который нашелдва свободных одноместных номера. При этом он весьма решительно подчеркнул, чтономера расположены на разных этажах.
Селби молча заполнил регистрационную карточку и передалручку Сильвии Мартин. Когда она тоже зарегистрировалась, Селби с мрачным видомизвлек бумажник.
— Мой багаж прибудет позже, — сказал он, — поэтому мырасплатимся заранее. Где здесь поблизости можно найти приличный ресторан?
Дежурный уныло заявил, что теперь хороших ресторанов несыщешь не только здесь, но и в самом Лос-Анджелесе — качество пищи ужасное,обслуживание из рук вон, а цены до небес.
Он дал Селби сдачу с десятки с таким пессимистическим видом,словно страдал от несварения желудка. Конечно, раньше неподалеку от отеля былиодин-два приличных ресторана, но теперь они не могут найти рабочих рук, а когданаходят, не способны их удержать. Кроме того, сейчас трудно раздобыть хорошиепродукты. Понимаете, им приходится жарить на прогорклом жире, в перегретыхдуховках, подавать без приправ, а уж о ценах и говорить нечего.
Селби направился к лифту, коротко бросив Сильвии:
— Увидимся позже.
Придя в свой номер, Селби сначала вдоволь насладился горячейванной, а потом вызвал по телефону коридорного. Тот весьма благосклонновыслушал просьбу раздобыть две пачки сигарет высшего класса и бутылку шотландскоговиски.
— Я смогу разжиться тем, что вы хотите, но это вам будеткое-что стоить.
Селби заявил, что дополнительные услуги, безусловно, должныбыть оплачены, и, завершая обсуждение технических деталей сделки, повторил ещераз заказ: виски, две бутылки содовой, много льда, сигареты и два стакана.
— Два стакана? — не удержался коридорный. Селби взглянул емув глаза.
— А что, есть причины, по которым не может быть двухстаканов?
— Я таких не знаю.
— А вообще-то какие здесь порядки, очень суровые?
— Здесь не терпят шума.
— А если тихо, то все о'кей?
— Тогда все о’кей.
— Вы дежурили позапрошлым вечером?
— Ага.
— Почему это управляющий не хотел, чтобы вы распространялисьо Роффе, который останавливался в девятьсот третьем номере?
— Я не совсем усек, что вы хотите сказать.
— Я о дамочке, которая его навещала, — беззаботно произнесСелби. — Так в чем дело?
— А, это. Он боится, что отель получит плохую рекламу.Толкует о нравственности, — сказал коридорный после недолгого колебания. — Яговорю об этом потому, что, видимо, вы и так все знаете.
— Больше его никто не посещал?
— Насколько я знаю, лишь она. Перед ее приходом он заказалвыпивку в номер. Лично я считаю, что это никого не колышет, но газеты… ну, вобщем, нечего об этом толковать. Как вы-то об этом узнали?
— Просто я знаком с ней, — небрежно бросил Селби. — Она впорядке, правда?
— В большом порядке. Вошла, словно хозяйка, села в лифт иподнялась на девятый. Мы-то знаем, что она там не живет. А когда девка такдействует, мы всегда смотрим, куда это она направляется. Выяснили, что она вдевятьсот третьем номере, и управляющий велел мне походить около, чтобы там небыло шума.
— Ну и как, шум был?
— Никакого. Она правильная крошка — вышла через час иотправилась по своим делам. Лично я считаю, что она и не выпила ни капли.Думаю, я не наболтал лишнего? Да вы ведь сами все знаете.
— Конечно, знаю, — успокоил парня Селби и сунул ему еще одиндоллар.
Когда коридорный, выполнив заказ, ушел, Селби позвонилСильвии:
— Приходи ко мне, выпьем немного.
— А скандала не будет?
