врасплох, и тот замер в ужасе. Вечер на берегу моря в хорошей компании, с ужином и бутылкой дорогого вина́ настроил Люциуса на мирный лад. А теперь край солнца, тонущего в море, вдруг показался ему остриём зловещей гильотины.
— Из-за метки у всех чистокровных волшебников проблемы с фертильностью, — Магнуссон отхлебнул вина и поставил бокал на столик. — Вы не можете иметь нормальных детей. Если бы не родовые алтари, то у вас даже шансов не было. Вряд ли Волдеморт предполагал такое, когда решил воспользоваться опытом египтян. Хотя, может быть, кто-то посторонний внушил ему эту мысль? Мне казалось, ваш господин, наоборот, хотел, чтобы чистокровные семьи сохраняли исключительное положение в обществе волшебников Англии. Похоже, кто-то последовательно истребляет старые рода.
Бьёрн глотнул вина́, посмотрел на Малфоя и стал рассказывать дальше о «Чёрной метке».
— Рабское клеймо было придумано в Древнем Египте. Конечно, местные колдуны не хотели, чтобы те бесконтрольно размножались. Ведь женщина, ожидающая ребёнка, не будет работать так же хорошо, как раньше, чисто физически не сможет. Ваш лорд, пусть он и Великий Волшебник, довольно ограничен в некоторых направлениях магии. Не прими мои слова за оскорбление. Возможно, ему это просто было неинтересно. Главное, что метка работает, а на каких принципах, он в такие тонкости не углублялся.
— Но ведь у Нарциссы нет метки? — вскинулся Малфой.
— Включи голову, Люциус! Чтобы появились дети, нужно участие обоих партнёров, — Магнуссон весело хмыкнул. — Или ты в своём чистокровном снобизме все эти годы ожидал, что Нарцисса должна сама обо всём позаботиться?
— Да пошёл ты! — Малфой дёрнул ногой навстречу волне, постаравшись, чтобы брызги полетели в Бьёрна. — Шутник, Моргану тебе в постель! Рассказывай давай, как мне теперь снять эту метку?
— А её нельзя снять, — огорошил его Бьёрн. — Египетские колдуны знали своё дело. Правда, они предусмотрели и тот случай, когда от ценного раба нужно получить потомство. В метку можно послать приказ, который на время отключит бесплодие. В течение месяца ты сможешь зачать хоть с десяток маленьких Малфоев, а потом уже ничего не получится. Другой возможности не будет. Единственное, что я могу ещё сделать для тебя, Люц, так это сломать механизм тёмной метки, который обеспечивает подчинение раба господину и даёт возможность свободно рыться в твоей голове. Ведь ты сейчас подумать не можешь о том, чтобы предать Волдеморта, верно? Даже теперь, когда узнал, что безвольный раб?
Малфой сжал челюсти до хруста и кивнул. Мысль о том, что Лорд мог быть в чём-то неправ, вызывала у него зубную боль и возмущение. Хотелось психануть, послать Магнуссона подальше с его предложением и уйти. Только понимание того, что род Малфой погибнет, если он не справится с эмоциями, заставляло его идти против установок, заложенных в метке Волдеморта.
— Ладно, я вижу, что ты согласен, Люциус, — Бьёрн проследил взглядом за женщинами, катающимися на волнах, и повернулся к приятелю. — Давай сюда руку, не будем тянуть фестрала за хвост.
Через час Малфои отправились обратно в Англию, а Вега с тревогой посмотрела на Бьёрна.
— Ты поможешь им? Нарцисса очень хочет ребёнка.
— Я уже сделал всё, что надо. У Малфоев теперь будет всё в порядке, — Бьёрн подхватил на руки довольно взвизгнувшую девушку. — Пойдём в дом, мне кажется, погода обещает нам шторм.
Сверкнувшие на горизонте молнии подтвердили его предположение, а с неба упали первые капли.
— Спасибо, ты прелесть! — Вега игриво укусила его за ухо. — Я так и сказала Нарси, что ты всё решишь и ей не о чем волноваться.
***
Грюм метался по всей стране, участвовал в сотнях задержаний, много раз сражался с «Пожирателями смерти» в составе «Ордена Феникса». Он допрашивал пленных, пытаясь выяснить, кто же убил Доркас Медоуз. Смерть жены, верной соратницы и сильнейшей волшебницы среди мракоборцев, как будто что-то сломала в Аласторе. Он стал ещё более жёстким и подозрительным, не гнушаясь лично пытать пойманных преступников.
От одного из пленных Аластор узнал, что некий Эван Розье хвастался тем, что видел, как убивали эту «грозную стерву из Аврората», а убийцами оказались Волдеморт и Долохов. Поэтому на следующем заседании Визенгамота, где присутствовали одновременно оба Розье, Аластор спровоцировал стычку и получил вызов от младшего «Пожирателя».
Дуэль состоялась в тот же день и сразу пошла не по плану аврора. Аластор решил, что легко убьёт сосунка, но Эван Розье проявил неожиданное мастерство для такого молодого волшебника. Только через десять минут под постоянно усиливающимся давлением Грюм понял, что, несмотря на свой юный возраст, мальчишка получил большую практику сражений. Судя по доведённым до автоматизма боевым навыкам, Эван Розье имел немалый опыт убийств его коллег-мракоборцев.
Сражался «Пожиратель» не хуже, а то и лучше Грюма. В какой-то момент пущенное под прикрытием других чар «Взрывное проклятье» врезалось в лицо Аластора, выбив левый глаз и разворотив нижнюю челюсть. Грюм упал на спину, а наблюдавшие за поединком аристократы радостно зааплодировали юному победителю.
Эван отвернулся от окровавленного тела поверженного мракоборца, поправил сбившийся воротник рубашки и церемонно раскланялся со зрителями, рисуясь своей победой над прославленным аврором. Однако списывать со счетов Грюма было рано. С трудом стерев кровь с оставшегося глаза, Аластор направил палочку в затылок Розье и невербально швырнул в того «Режущее проклятье» с такой силой, что во время очередного шутовского поклона голова молодого мага слетела с плеч и упала на землю, покатившись к ногам зрителей. Ломанными движениями, словно мертвец из маггловских фильмов ужасов, Грюм поднялся с помоста и злобно оскалился окровавленным ртом. В этот момент он выглядел настолько пугающе, что многие аристократы недовольно сморщились.
Пусть Грюм и лишился глаза, но всё же победил. В Мунго выяснилось,
