Она издала странный звук – что-то вроде писка – и выдернула руку из его пальцев.
– Что-то не так. Кажется…
– Мне надо идти… Я скоро вернусь.
Она не ответила. Он потянул ее за руку, но рука стала вялой, податливой.
– Джейн? – Берген нащупал ее плечо, сжал… о нет, это было не плечо, а грудь. – Прости, Джейн. Джейн? – Он нажал на ее плечо. Она не откликалась. – Джейн!
Его голос был заглушен ревом клаксона. Берген дернулся и ударился лбом о стеклянную пластину. Берген разразился длиннющим ругательством. Одна линза упала, и он понял, что свет выключился и верхняя пластина поднимается к потолку.
Он сел. Открылась дверь, в комнату заглянула Аджайя.
– Какого черта? Что происходит? – сердито спросил Берген.
Аджайя была в полном замешательстве. Она прокричала:
– Понятия не имею. Свет изменился, потом зазвучала эта сирена.
Берген понял, что она имеет в виду. Соседнюю комнату озарило красноватое сияние. Стало темно и страшновато. Берген обернулся и посмотрел на Джейн. Она лежала с открытым ртом.
– Она опять отключилась. Не нравится мне это! – проревел Берген.
10
Джейн немного расслабилась, прежде чем начать говорить. Она ожидала, что перенесется в хижину, но вместо этого оказалась в каком-то прохладном месте, в глубокой тени. Она не сразу осознала, что ее руки и ноги лениво движутся в тихой и мирной темноте.
Как только она это почувствовала, у нее в голове зазвучал голос Эй’Брая и испугал ее.
– Доктор Джейн Холлоуэй, ты ищешь моего общества. Я польщен твоим присутствием и благодарен тебе.
– Но как я…
– Мысленное соединение – Анипраксия. Оно становится прочнее. Частицы твоего и моего сознания сливаются в одной плоскости, на одной частоте, если пожелаешь. Ты быстро обучаешься и интуитивно осваиваешь навигацию. Это вызывает восхищение.
– Меня сюда притянуло. Я не…
– Нет, не так. У тебя любознательная натура. Ты ощутила необходимость и отреагировала. Ты прибыла сюда по собственному желанию.
Джейн помедлила. Он был прав.
«О господи. Что же это такое?»
– Что… Что это было? Я что-то почувствовала.
– Ты почувствовала микроскопическую пробоину в обшивке. Она была закрыта. Там, где вы сейчас находитесь, вы в полной безопасности. Вашего участия в этом деле не требуется. Сквиллы перегруппировались и закрывают пробоину.
Тут Джейн была вынуждена поверить своему собеседнику на слово. Она обшарила сознание в поисках адекватного перевода незнакомого слова, которое только что произнес Эй’Брай. И нахмурилась. Первое, что пришло ей на ум, никак не могло быть верным вариантом.
– Креветки?
Басовитый гул раздался у нее в голове. Она растерянно улыбнулась. Он… он смеялся?
Информация полилась в ее сознание. Она не могла понять – то ли Эй’Брай загружает сведения в ее мозг, то ли у нее произошло ментальное соединение с незнакомым словом… Граница между ее и его сознанием стала неразличимой. С волнением и испугом Джейн поняла, что информация курсирует между ними.
Завеса тьмы приподнялась. Все поле зрения Джейн заполнил один неподвижно застывший слизень. Это было где-то в грузовом отсеке. Джейн видела его – но не так, как утром, когда находилась внутри склада, а так, словно сама стала стеной, на которой сидел этот слизень. Эй’Брай сфокусировал ее взгляд вдоль траектории и увеличил изображение, чтобы ей были лучше видны миниатюрные, согласованно трудившиеся роботы. Прежде всего Джейн разглядела одну группу нанороботов, формирующих микроскопически тонкий слой между слизнем и открытым космосом.
Стоило только одному роботу погибнуть от действия едкой щелочной слизи, как его место тут же занимал другой – они действовали совсем как солдаты на передовой. Они удерживали атмосферу и обеспечивали беспрепятственную работу других машин. Поле зрения Джейн расширилось, и она увидела, как другие микроскопические роботы восстанавливают целостность обшивки корабля. А первая группа помогала всем им проводить ремонт без помех. Движениями сквиллов управлял Эй’Брай. Это он вызвал их сюда, когда была обнаружена пробоина, из других мест, где они работали.
Джейн наблюдала за работой роботов. Некоторые сквиллы начали издавать писклявые, пронзительные звуки, и потревоженный слизень отполз в сторону, что позволило наномашинам продолжить трудиться более эффективно. У Джейн мелькнула мысль: почему бы не дать сквиллам приказ напрямую атаковать слизней и решить проблему раз и навсегда, вместо того чтобы устранять вызываемые паразитами повреждения?
Эй’Брай ответил:
– Согласно законам Сектилиев, сквиллам позволено осуществлять только неорганическое восстановление – за исключением редких, строго контролируемых обстоятельств. Техника служит жизни. Она не разрушает ее. Эти уроки заложены в основах культуры Сектилиев и законах, а законы не могут быть нарушены под страхом строжайшего наказания. С размножением слизней следует бороться, но это не обязанность сквиллов.
Джейн оценила это сообщение о культуре Сектилиев. Она обдумывала его, зачарованно наблюдая за движениями крошечных машин.
– Они жертвуют собой ради нашей безопасности, – восхищенно проговорила Джейн.
– Они – машины. Живые существа на жертвы так легко не идут.
Джейн заставила себя отвлечься от созерцания трудящихся сквиллов. Ее отрезвили мысли, порожденные замечанием Эй’Брая.
– Иногда идут.
– Ты вспоминаешь своего родителя.
– Моего отца, да.
– Редкость для вам подобных, – произнес Эй’Брай так быстро, словно точно знал, что это так.
Джейн почувствовала, как закипает в ней гнев, и постаралась унять его. Ей не хотелось, чтобы Эй’Брай так говорил о ее отце – небрежно, походя. Но она должна была помнить о своей подготовке.
– Что тебе известно о нас, о землянах? Почему ты здесь?
– У тебя много вопросов.
Джейн была готова ответить, выразить требования, но вдруг она ощутила, что над ней в темноте что-то проплыло. Это было похоже на водоворот в озере. Ее словно подхватило и медленно завертело на месте. Она вдруг стала легкой, плавучей, свободной и потеряла ориентацию в пространстве.
– Что происходит?
– Смотри.
В темноте загорелись огни – туманные пятна света замелькали вдалеке то пурпурным, то кобальтово-синим. И тут Джейн догадалась, что все это она видит чужими глазами.
– Мои ровесники, – прогудел Эй’Брай. – Сообщают об опасности в нашей самой примитивной форме. Они еще слишком слабы и малы, чтобы общаться в полную силу. Мы рассеялись, но это не повлияло на наши умственные способности.
