Зрители отчаянно рукоплескали, аплодисменты усилились, когда со всех сторон Лизу забросали букетами. Няня не знала, как благодарить за сочувствие.
Из театра перешли в столовую, где на столе стояли пирожки, ветчина, сладкие пирожки, сливки, желе. Все проголодались и ели с большим аппетитом. Пока помещики и хозяева закусывали в столовой, крестьян угощали на дворе пирожками, галантиром[18], галетами, яблочным соком и кофе.
В оранжерее между тем убрали стулья и скамейки, зажгли лампы и люстры. Когда дети вошли, началась музыка, оркестр состоял из четырех инструментов. Заиграли кадриль, дети и Лиза стали танцевать со многими дамами и мужчинами, другие гости также присоединились к танцующим, и через полчаса все танцевали в теплице и перед домом. Дети никогда так не веселились, Лиза была в восторге от этого праздника в ее честь.
Танцевали до одиннадцати часов вечера. Потом подали закуски, и гости наконец отправились по домам – кто пешком, кто в телеге.
Дети, поблагодарив маменек, собрались в комнате няни.
– Господи! Какая жара! Рубашку хоть выжми, – проговорила Соня.
– А у меня все платье мокрое, – похвасталась Маргарита.
– Ноги болят… – заметила Мадлен.
– И у меня! Я насилу переступала в последней кадрили, – поддержала ее Камила.
– А заметили вы этого пузатого толстяка, который свалился в галопе? – поинтересовалась Маргарита.
– Он такой смешной! – улыбнулась Камила. – Прыгал и скакал так, что не всякий худенький сумеет!
– А этот высокий, тонкий, как спичка? – напомнила подругам Соня. – Он еще прыгал так высоко, что чуть не задевал головой за люстру.
– А заметили вы девочку, которая все строила рожицы? – продолжала Соня. – Такая, с претензиями, и так дурно была одета?
– Нет, не видела, – покачала головой Мадлен. – Какое на ней было платье?
– Серое с большими красными цветами.
– А, теперь знаю. Это бедная швея, очень робкая и вовсе без претензий.
– Ну, если она без претензий, то кто ж тогда с претензиями? – фыркнула Соня. – А другая, в белом вышитом платье с полинялыми голубыми лентами, которые тащились по земле? Что же и она, по-твоему, не кривлялась?
– К чему их осуждать? – спросила Камила. – Они оделись, как могли, веселились и нам помогали веселиться.
– Господи, какая ты строгая! – нахмурилась Соня. – Будто грешно посмеяться немножко над смешными чудаками!
– Нет, но зачем называть смешными людей, которые вовсе не смешны?
– Если они тебе не смешны, это еще не значит, что они и для других не смешны.
– Соня, Соня! Если ты станешь так говорить, то окончательно рассердишься, – предостерегла подругу Мадлен.
– Я только говорю, что Камила скучна своей вечной добротой! – начала закипать Соня. – Никогда ни над кем не посмеется, никогда не видит чужих глупостей.
– Счастье твое, что так! – подлила масла в огонь Маргарита.
– Что ты этим хочешь сказать? – обернулась к ней Соня.
– Я хочу сказать, что если бы Камила замечала чужие глупости и смеялась над ними, то часто замечала бы и твои. Нам бы тогда пришлось хохотать до упаду!
– Мне все равно, что ты болтаешь, глупая девчонка! – воскликнула Соня в сердцах.
Перепалка готова была перерасти в ссору, но тут в комнату вошла Лиза.
– Эй, что тут такое? Кажется, спорят?
– Маргарита наговорила мне глупостей, – буркнула Соня.
– А мне послышалось, будто ты кое-что говорила Маргарите.
– Я только ответила… Она начала… – смутилась Соня.
– Соня говорит правду, Лиза, – подала голос Маргарита. – Я наговорила ей глупостей, но только потому, что она назвала Камилу скучной.
– Ах, дети, дети! – укорила девочек Лиза. – К чему кончать ссорой такой хороший день?
Соня и Маргарита покраснели и опустили головки. Потом они переглянулись и одновременно сказали:
– Прости, Соня!
– Прости, Маргарита!
И поцеловались. Соня попросила также прощения у Камилы, которая и не сердилась. Девочки разделись, помолились и легли спать. Лиза еще раз поблагодарила их за любовь и устроенный в ее честь праздник.
Глава XXVIII
Прогулка на ослах
– Маменька, отчего мы никогда не съездим верхом на ослах? – спросила однажды Маргарита. – Было бы превесело!
– Мне это просто в голову не приходило, – ответила госпожа де Розбур.
– И мне тоже, – улыбнулась госпожа де Флервиль. – Но это легко поправить, мы раздобудем шесть ослов.
– Куда же, маменька, мы поедем? – поинтересовалась Камила.
– Можно на мельницу, – предложила Соня.
– Нет-нет! – возразила Маргарита. – Там Жанета. С тех пор как она украла у меня куклу, видеть ее не могу. У нее такие злые глаза, что страшно смотреть!
– Тогда поедем в белый домик к Люси, – высказалась Мадлен.
– Это слишком близко, туда мы и так часто ходим пешком, – заметила Соня.
– Послушайте, я кое-что придумала, надеюсь, все останутся довольны, – утешила девочек госпожа де Флервиль.
– Ну же, маменька, расскажите, пожалуйста! – сгорала от нетерпения Камила.
– Если взять седьмого осла…
– Что же веселого в том, что осел будет без седока!.. – начала было Маргарита.
– Не торопись, дорогая, на седьмого осла погрузим съестные припасы…
– Отчего же не кушать за столом? – не унималась Маргарита. – Неужели на осле удобнее?
Все развеселились. Осел, заменяющий стол, показался такой смешной картиной, что хохот долго не прекращался, даже сама Маргарита рассмеялась.
– На осле мы завтракать не станем, – сказала госпожа де Флервиль, – мы поедем в дальний лес, а на осле только повезем съестное. Мы позавтракаем где-нибудь на поляне, на травке.
– Чудесно! Чудесно! – закричали девочки, хлопая в ладоши и прыгая. – Какая чудесная выдумка! Надо расцеловать маменьку!
– Очень рада, что угодила вам, – сказала госпожа де Флервиль, шутливо защищаясь от облепивших ее детей. – Теперь надо заказать холодный завтрак и семь ослов.
Дети побежали к Лизе, сообщить о поездке и пригласить ее на прогулку.
– Спасибо, детки, что вспомнили про меня и приглашаете ехать, – сказала Лиза, целуя их, – только у меня много работы. Если только я не понадоблюсь госпожам, так лучше останусь дома работать.
– Какая работа? – удивилась Мадлен. – У вас спешного ничего нет.
