имени Тёо-Тёо и вашего покойного отца, Бенджамина Пинкертона. Наши пути пересекались в Нагасаки много лет назад.
От этих слов, произнесенных со спокойной уверенностью, сердце Кена пустилось вскачь.
— Вы правда знаете, кто такая Тёо-Тёо? — не веря своим ушам, переспросил Кен сдавленным от волнения голосом. — Пожалуйста, Джордж, расскажите мне все, что вам о ней известно!
— Много лет назад меня, молодого флотского офицера, вместе с другими новобранцами послали в Японию укрепить американские позиции в Нагасаки, где у нас открылось консульство, — начал Джордж. — Нашим командиром был полковник Бенджамин Пинкертон. Мы лишь знали, как его зовут, и изредка видели издалека, потому что он был намного выше рангом и не якшался с нами. Он казался столь значительным и неприступным, что все мы благоговели перед ним.
Я впервые оказался за пределами Америки, и можете себе представить наше воодушевление, когда корабль вошел в порт Нагасаки и мы бросились на берег после нескольких недель трудного плавания. Больше всего нам хотелось найти хороший бар, где можно напиться до поросячьего визга и, может быть, поболтать с красоткой.
Все отправляли нас в район Маруяма, где якобы есть целая улица баров с красивыми дружелюбными официантками, которые будут соревноваться за наше внимание и наши доллары. Мы охотно воспользовались советом — и к черту эти доллары!
Мы как с ума сошли и совершенно не возражали, чтобы прекрасные девушки в потрясающих кимоно побуждали нас потратиться на выпивку и щедрые чаевые.
Эти поразительные девушки, намекавшие на то, что могли предложить, казались нам лебедями и газелями, воплощением грации и элегантности! Некоторые ребята из американских деревень никогда не видали подобных женщин, разве что во сне!
В одном из баров Маруямы мы познакомились с гейшей столь прекрасной, что от ее красоты буквально дух захватывало! Ее звали Тёо-Тёо, Бабочка, как поведала она нам тем мягким, с придыханием голосом, от которого замирает сердце любого мужчины.
В некоторых барах девушкам разрешалось уходить после работы с парнями, но не в баре Бабочки! Ее хозяйка назвала свой бар чайным домом «Сакура», показывая, что он не похож на остальные, и строго-настрого запретила своим работницам уходить с посетителями. Однако мы все равно ходили в чайный дом Бабочки, просто чтобы расслабиться и развлечься ее шутками на корявом английском.
Иногда она пела для нас, и нас тронуло, что она потрудилась выучить несколько популярных американских песенок того времени, чтобы нас порадовать.
Я провел в Нагасаки четыре месяца и по окончании службы неохотно вернулся в Нью-Йорк.
Накануне отплытия мы пошли в чайный дом «Сакура», чтобы попрощаться с владелицей и девушками, с которыми мы подружились. Перед моим уходом Тёо-Тёо-сан вложила мне в руку маленький сувенир, крошечную фарфоровую фигурку гейши, которую я храню до сих пор.
С тех пор, как я вернулся в Америку, прошли годы, и я почти забыл Нагасаки, Тёо-Тёо-сан и других гейш. Но несколько лет назад я случайно повстречал человека, который служил там со мной, и мы разговорились о тех временах.
Слово Нагасаки пробудило старые воспоминания о прекрасной гейше по имени Тёо-Тёо. Джеймс рассказал мне, что Бабочка, оказывается, вышла замуж за полковника Бенджамина Пинкертона, после того как он увидел ее в чайном доме и влюбился. Но он ничего не говорил о ребенке.
Сложно было представить прекрасную, полную жизни Тёо-Тёо замужем за серьезным полковником Пинкертоном, который к тому же был гораздо старше ее. Однако когда ты долго находишься так далеко от дома, случаются странные события и заключаются странные союзы. Выяснилось, что не прошло и года, как Пинкертона вызвали обратно в США, и Тёо-Тёо, женщина, которую вы зовете матерью, осталась совсем одна.
Конечно же, Пинкертон накормил ее легкомысленными обещаниями, что вернется, и говорят, Тёо-Тёо так и не перестала его ждать. По свидетельствам местных, она как минимум два вечера в неделю проводит в порту, разглядывая горизонт, и бежит туда каждый раз, как приходит корабль. Все это очень печально!
— Бедная Тёо-Тёо, Пинкертон бросил ее, когда она была в столь юном возрасте и, наверное, как раз беременна мной, — перебил Кен, и его голос пресекся. — Расскажите мне, какой она была, Джордж.
— Какой была Тёо-Тёо-сан? Настоящей бабочкой, как ее и прозвали, нежной и красивой, но всегда держалась с большим достоинством, — ответил Джордж. — Должен признать, я был к ней неравнодушен. Позже я узнал, что она из хорошей семьи, но для них настали трудные времена, и ее отец поступил благородно — совершил харакири.
Бабочка была очень целеустремленной женщиной и, решив, что будет проводить много времени с американскими моряками, которых все больше появлялось в Нагасаки, стала брать уроки английского. Конечно, она правильно поступила: из-за того что ей проще стало с нами общаться, больше ребят стало ходить к ней по вечерам, когда им хотелось всего лишь перекинуться дружеским словечком и послушать ее комплименты, после которых мужчина чувствовал себя королем!
Кен, если вашей матерью действительно была Тёо-Тёо, то вот такой мы все ее знали.
— Спасибо, Джордж, — ответил Кен после долгого молчания, переварив все, что рассказал ему новый друг. — Вы даже не представляете, как важно мне было услышать о моей матери от человека, знавшего ее. И это после стольких лет, когда ее не существовало в моей жизни.
— Возможно, я могу предложить вам кое-что получше, Кен. Если вы согласны подождать меня здесь, я пороюсь среди своих сувениров из Нагасаки и посмотрю, есть ли там портрет Бабочки, который как-то набросал один из наших ребят…
— Настоящее изображение моей матери? Да я готов прождать хоть всю ночь, чтобы его увидеть, — ответил Кен.
Не говоря ни слова, Джордж спустился в свою каюту, и прошло целых двадцать минут, прежде чем он вернулся, победно размахивая папкой.
— Вам повезло, я нашел его среди вещей, которые взял с собой в память о прошлых путешествиях в Нагасаки, — сказал он, доставая из папки черно-белый рисунок молодой женщины. — Взгляните, вот она — Бабочка!
Кен принял рисунок и впервые в жизни увидел прекрасное безмятежное лицо своей матери.
— Это лицо, эти глаза и эта полуулыбка, — прошептал он. — Да это же дама из моих детских снов!
Внезапно Кен почувствовал, что не может справиться с эмоциями и ему нужно побыть одному, чтобы собраться с мыслями, поэтому он извинился и быстро пошел к себе в каюту, как раз когда тяжелые тучи разверзлись и хлынул дождь.
— Надеюсь, я помог вам получить ответы на ваши вопросы!
От прощальных слов Джорджа по спине Кена побежали мурашки. Торопливо покидая палубу, он чувствовал на своем
