ко мне вернуться, мне придется доказывать, что он получает хорошую зарплату. Содержание подростка обходится дорого.
Я кивнула.
— Значит, будешь молчать?
— Да.
Приехав домой, мы отвязали елку и занесли ее внутрь. Подставку мы тоже купили, и я придерживала ствол, пока мама смотрела, ровно ли все стоит. Как только установили елку, то сразу сняли гирлянды с фикуса и украсили нашу пихту. Остаток дня мы провели, делая попкорн и нанизывая его на веревочки. Потом мама заявила, что она устала, и пошла спать. А я села на диван и стала есть оставшийся попкорн, глядя на елку. Я вспомнила, какая елка стояла у Томаса, — гораздо больше нашей и симпатичнее. Интересно, подумала я, есть ли у елок чувства? Если да, то наверняка наша елка не захотела бы проводить Рождество с нами.
Около четырех в дверь позвонили, и я, поставив миску с попкорном на пол, пошла открывать. Это была Мелина, и в руках она держала подарок.
— Привет! — поздоровалась она. — Вот, пришла вручить тебе маленький подарок на Рождество.
— О, — произнесла я, — спасибо! — Мне стало неудобно, потому что для нее у меня подарка не было. — Я положу его под елку, — сказала я, беря в руки коробку.
— Нет-нет, не надо. Открой прямо сейчас.
— Сейчас? — переспросила я.
— А почему бы и нет?
— Хорошо, — я начала снимать упаковку.
— Да сорви ты ее! — улыбаясь, посоветовала Мелина. Внутри оказалась большая книга под названием “Меняется тело — меняется жизнь”. На обложке красовалась фотография толпы улыбающихся подростков.
— Это чтобы ты понимала, что происходит с твоим телом, — пояснила Мелина.
— Спасибо, — поблагодарила я, листая страницы. Книжка показалась мне интересной.
— Джасира? — раздался сзади голос мамы.
Я обернулась.
Она, совсем сонная, вышла из гостиной.
— С кем ты говоришь?
— Это Мелина. Наша соседка.
— О, — сказала Мелина, — извините. Я думала, Джасира одна дома.
— Мама приехала к нам на Рождество, — объяснила я ей.
— О, — промолвила Мелина. Она, кажется, нервничала.
— Я — Гэйл, — представилась мама, протягивая руку.
— Мелина.
— Что это? — поинтересовалась мама, увидев у меня под мышкой зажатую книгу.
— Это подарок. От Мелины.
— Надеюсь, это ничего? — быстро спросила Мелина. — Я просто подумала, что такая книга будет ей полезна.
— Можно, я посмотрю? — спросила мама.
Я не сдвинулась с места, тогда мама сама подошла и взяла у меня книгу.
— Хм, — сказала она, увидев обложку.
— Я не хотела вмешиваться, — забеспокоилась Мелина, — правда. Просто я знаю, что иногда у Джасиры возникают кое-какие вопросы.
— Неужели? — удивилась мама, потом повернулась ко мне и спросила: — У тебя возникают вопросы?
— Иногда, — призналась я.
— А почему ты мне с ними не звонишь?
— Не знаю.
— Кажется, я все испортила, — пробормотала Мелина. — Извините, пожалуйста.
— Нет-нет! — воскликнула мама, но я была уверена, что она лжет. — Вы так заботливы, это прекрасный подарок. Правда, Джасира?
— Да, — выдавила я.
— Очень, очень заботливы, — повторила мама.
— Ну, — протянула Мелина, — я, пожалуй, пойду.
— Когда у вас срок? — бодро спросила мама.
— В апреле.
— Ну, я очень за вас рада. Вы, похоже, будете чудесной мамой. Как бы то ни было, рада с вами познакомиться, — выдала тираду мама, развернулась и ушла.
— Верни мне книжку, — попросила Мелина.
— Нет, — запротестовала я. Мне хотелось оставить книгу себе.
— Отдай, — повторила она, забирая ее из моих рук.
— Но она же моя.
— Да, — согласилась Мелина, — твоя. Но давай она полежит у меня дома? А ты сможешь приходить и читать ее в любое время, когда только захочешь. Ладно?
Я знала, что она права. Просто расстроилась, ведь книжка показалась мне даже интереснее “Плейбоя”. Не по фотографиям, а по тексту.
— Ладно, — согласилась я наконец.
— Счастливого Рождества, — пожелала Мелина, наклонилась и поцеловала меня в лоб. — И прости меня.
После того как она ушла, я заглянула к маме, чтобы посмотреть, не легла ли она снова спать.
— Да? — отозвалась она на мой стук в дверь.
Я вошла, и она спросила:
— А где твоя книжка?
— Мелина ее забрала.
— Почему?
— Сказала, чтоб я лучше приходила ее читать к ней домой.
— Какая разница, где ее читать? — не поняла мама.
— Не знаю.
— Нет никакой разницы, — пробормотала она.
— Нам пора забирать папу с работы, — напомнила я.
— Время еще есть, — сказала мама, взглянув на часы.
По тому, как быстро она склонилась к книжке, я поняла, что ей хочется побыть одной, и сразу же ушла.
В комнате я растянулась на постели. Рождество уже почти наступило, но мне было наплевать. Для меня Рождество ничем не отличается от других поганых выходных. Поганые они потому, что я не вижу ни Томаса, ни мистера Вуозо и выбиваюсь из привычного графика жизни. В выходные я заперта целыми днями в доме с папой, ну, или заперта с ним где-нибудь снаружи.
Теперь, с мамой, ничего особенно не изменилось. Она только и делала, что валялась на кровати и читала. Такая зануда. Непонятно, почему она мне вообще когда-то нравилась. Может, это из-за того, что мне нравился Барри, а она его со мной познакомила? Барри, по крайней мере, хотел со мной заниматься всякими делами, хоть и не самыми правильными.
Я бы хотела, чтобы Мелинина книжка оказалась сейчас у меня. Я даже представить не могла, каково это — читать про свое тело. Все, чем бы я хотела заняться, все, что мне было интересно, было мне недоступно. Я думала о том, как я ненавижу Дорри и как ей повезло, что она родится у Мелины и Гила. Все, что ей нравится, будет у нее под рукой, в ее собственном доме. А когда она подрастет, то даже сможет читать мою дурацкую книгу.
Спустя какое-то время я услышала, как мама встала и прошла в ванную.
— Готова? — спросила она, открыв мою дверь.
— Угу, — ответила я, сидя на кровати.
— И что он за комнату тебе дал? — поразилась мама, глядя на мои пустые стены, кровать с металлической рамой и окна с белыми жалюзи. Она потрясла головой. — Это не комната для девочки!
— Мне все равно, — сказала я.
Мама скорчила рожу.
— Знаешь, Джасира, твои выступления в стиле “ах, как я люблю своего папочку” меня уже немного утомили. Хватит, слышишь? — Она развернулась и ушла.
Мы встретились в гостиной и пошли на улицу заводить машину. В тот же момент из своего дома вышел мистер Вуозо и начал снимать флаг.
— Кто это? — заинтересовалась мама, застыв у водительской двери.
— Мистер Вуозо, — объяснила я. — Помнишь? Я раньше сидела с его сыном.
— Да-да, точно, — произнесла мама, не прекращая на него смотреть. Он не надел куртку, и каждый раз, когда
