class="p1">Постоялец направляется к лифту.
Надоели вы с вашим графом Эдерландом! Ведь смешно. Граф Эдерланд с топором в руке! И впрямь, нашей полиции нечего делать, только что ломать голову над детской сказкой…
Жандарм. Над детской сказкой?
Телефонный звонок.
Портье (снимает трубку). «Монополь». Соединяю. Как вы сказали, простите? Соединяю с бюро обслуживания. (Нажимает кнопку и вешает трубку.)
Жандарм. И ничего смешного. Убили трех жандармов, и не в сказке, а наяву, это факт, есть фотографии, а теперь их, может быть, уже сотни…
Портье. До этого вы говорили: тысячи.
Жандарм. Это если так будет продолжаться.
Портье. В газетах пишут, чтоб не распространяли слухи, сообразно этому я и поступаю.
Жандарм. Я ведь сам ничего не выдумываю, говорю, что слышал. (Наклоняется через пульт и шепчет.) Мой зять, почтальон, говорит, что в лесу уже целое войско прячется, понимаете?
Портье. Какое войско?
Жандарм. Поденщики, угольщики, работяги — все, кому не лень; их становится все больше и больше, уже целое войско. Среди них есть даже женщины — горничные, официантки, проститутки.
Портье смеется.
С завтрашнего дня бастуют докеры.
Портье. Ну да?
Жандарм. В вечерней газете пишут.
В холл входит мужчина в кожаной шоферской куртке и кепке с козырьком.
Портье. Что вам здесь угодно?
Шофер закуривает сигарету.
Что вам угодно?
Шофер. Мне нужно подождать кое-кого.
Из бара доносится музыка.
Жандарм. Короче говоря, документы должны быть у нас. Завтра в это же время — крайний срок…
Портье. Вы уже говорили.
Жандарм. Я лишь исполняю свой долг.
Портье. Я тоже.
Из лифта выходит Инга, одетая как светская дама.
Инга. Граф еще не вернулся?
Портье. Сожалею, графиня, сожалею.
Инга. Странно.
Портье. Желают графиня посмотреть вечернюю прессу?
Инга берет у него газету и садится.
Жандарм. Это и есть та дама?
Портье. Тсс.
Жандарм. А кто этот шофер?
Портье. Спросите лучше у него самого.
Звонит телефон.
(Берет трубку.) «Монополь». Разумеется, господин директор, сию минуту, господин директор, разумеется.
Жандарм подходит к шоферу.
Такси!
Шофер стоит и курит, выпуская дым прямо перед собой.
Жандарм. У вас есть документы?
Шофер дает ему паспорт, сразу же, не роясь в кармане, безмолвно, презрительно, скучая и не вынимая сигарету изо рта.
Спасибо.
Появляется прокурор с папкой.
Инга. Наконец-то!
Прокурор. Есть почта?
Портье. Сожалею, господин граф, сожалею.
Прокурор замечает жандарма.
Господа, пришедшие по поводу яхты, просят передать, что они ждут господ рядом в баре.
Прокурор. Вы меня ищете?
Жандарм. Я…
Прокурор. Разве вы не жандарм?
Жандарм. Я, естественно…
Прокурор. Вы находите это естественным? А по-моему, есть и более естественные профессии. Пасечник, например! Но серьезно, откуда я вас знаю?
Жандарм. Меня?
Прокурор. У меня такое чувство, что мы где-то встречались. Не правда ли? Но я не могу вспомнить, где это могло быть. Вы никогда не были пасечником?
Жандарм. Пасечником?
Прокурор. Прекрасная профессия.
Жандарм. Конечно, господин граф.
Прокурор. Вы недовольны тем, что вы жандарм?
Жандарм. Откровенно говоря…
Прокурор. Понимаю.
Портье. Прошу вас, господин граф, бар здесь!
Прокурор. Понимаю. (Погруженный в свои мысли, не обращает никакого внимания на то, что портье указывает на бар, дверь которого уже открыл предупредительный бой.) Вы недовольны тем, что вы жандарм, и все-таки остаетесь жандармом?
Жандарм. Пожалуй, господин граф.
Прокурор. У вас есть семья?
Жандарм. И не малая.
Прокурор. Мне это знакомо.
Жандарм. Если б наш брат мог делать, что хочет, господин граф…
Прокурор. А что бы вы хотели?
Жандарм. В том-то и дело, что из этого ничего не выйдет…
Прокурор. Почему же?
Жандарм. Гм, почему…
Прокурор. Жизнь коротка. (Берет сигару и обрезает ее.) Жизнь коротка, а ночь длинна; проклята надежда — на свободный вечер; день свят, пока светит солнце, и да здравствует всякий; пока светит солнце, он будет свободным и сильным. (Берет сигару в рот.) У вас есть спички?
Жандарм. О…
Прокурор. Почему бы вам не отправиться с нами?
Инга. Вы умеете готовить?
Прокурор. Да, матросом или коком, если у вас есть желание. Мы отправимся на Санторин, как только я достану яхту. Завтра самое позднее.
Жандарм. Господа шутят…
Прокурор. А может, тебе не правится его лицо?
Инга. Нет, почему же…
Прокурор. Нам нравится ваше лицо!
Жандарм. Желание у меня нашлось бы, господин граф…
Прокурор. За чем же дело стало?
Жандарм. Если бы отпуск!
Прокурор. Отпуск от кого?
Жандарм. И разрешение на выезд.
Прокурор. Нет ничего легче!
Жандарм. Это вы только так говорите.
Прокурор. Море открыто.
Жандарм. Я сам, знаете ли, жандарм. Я знаю порядки. И знаю, что бывает, когда у человека нет документов.
Прокурор. Документов у меня нет.
Жандарм. Вам можно шутить, господин граф… Прокурор. Я говорю серьезно.
Жандарм. А если меня схватят таможенники?
Прокурор. Вы возьмете в руки топор.
Жандарм. Как этот, в газете?
Прокурор. Нет ничего легче.
Жандарм напряженно смеется.
Нет ничего легче.
Жандарм. И впрямь, такие мысли иногда приходят в голову, даже без газет. Что и говорить! К счастью, у человека не всегда находится под рукой топор.
Прокурор. Я всегда ношу его с собой.
Жандарм смеется.
Здесь, в портфеле.
Входит бой.
Портье. Почему до сих пор нет такси?
Бой. Они есть, но не подъезжают.
Портье. Почему?
Бой. Я свищу, а они не едут.
Портье. Глупости. (Выходит вместе с боем.)
Жандарм. Какие уж тут шутки. (Вытирает пот со лба.) Тут не до смеха. Три жандарма убито, это факт, и ни за что, ни про что, только попросили предъявить документы…
Прокурор. Я знаю.
Жандарм. Куда ни пойдешь, только и слышно об этом. Школьники играют в графа Эдерланда, я сам видел, да если б одни только школьники! (Становится так, чтобы шофер не мог его слышать.) Арестовано уже около двухсот человек — за покупкой топора. Это не слухи. Топоры распродаются, как никогда, факт. Газеты могут сколько угодно писать, чтобы не распространяли слухи. За топор, обыкновенный маленький топор, который месяц назад стоил семь-восемь крон, с вас теперь возьмут не меньше двадцати. Это в лучшем случае! Вот факты. А значки, которые люди прикрепляют под воротником?
Прокурор. Значки?
Жандарм. Тут уж не до смеха.
Прокурор. Какие значки?
Жандарм. Такие маленькие топорики. Из жести. Каждый может сделать себе такой, если хочет показать, что и он за них. (Снова становится так, чтобы его не мог слышать шофер.) Приходит вчера ко мне один знакомый, дрожит весь, заикается. Да что случилось, спрашиваю. А он — домовладелец. Продаю, говорит, дом. За любую цену! Ты, говорю, спятил, почему?
