— Спрячь на некоторое время эту девушку от посторонних глаз,Элси.
Она осмотрела Ванду тем оценивающим взглядом, какимпокупатель смотрит на предназначенного на перепродажу мяснику бычка, и сказала:
— Будет исполнено, босс. Я пошел к Берте.
— Откуда ты ее выкопал? — спросила Берта.
— Я взял ее напрокат, — ответил я.
— Взял напрокат? Я кивнул.
— Как напрокат?
— За деньги.
— Ты заплатил деньги? Я снова кивнул.
Было видно, как ярость в сердце моего делового партнераначинает подниматься все выше.
— Бывают минуты, — сказала она, — когда мне хочется взятьвот этот нож для бумаг и перерезать тебе горло, от уха до уха, Дональд Лэм! Чтоты имеешь в виду, когда говоришь, что взял ее напрокат?
— Я нанял ее.
— За деньги нашего агентства? Я кивнул еще раз.
— Ты сведешь меня с ума! Тебе ведь нет нужды наниматьженщин, один твой взгляд — и эти чертовы малютки падают на тебя. Не знаю, какимспособом ты достигаешь этого. На мой взгляд, ты всего лишь маленький шустрик.Если бы я была лет на тридцать моложе, я бы даже не заметила такого, как ты, ау тебя тем не менее целый ассортимент девиц, которые смотрят на тебя влюбленнымвзором. А теперь ты еще возникаешь с этой новой красоткой и уверяешь меня, чтонанял ее за деньги.
— Она — особая красотка, — сказал я.
— Это как же понимать?
— Эта красотка принесет к нам в офис мистера Лоутона С.Корнинга.
— Ты совсем рехнулся? — спросила Берта. — Корнинг невернется сюда и за миллион долларов. Он звонил мне сегодня утром.
— Чего он хотел от вас?
— Он хотел только выпустить пар. Высказать все, что у негонакипело, а также то, что он думает о людях, которые поступают так, как мы сним поступили. Он считает, что мы пытались охмурить его как сосунка, но он ещепроучит тебя, научит не быть таким умником и хочет, чтобы я знала также о том,что и меня он научит не быть такой умной…
— И что вы ему ответили?
— О, я многое ему сказала! Подождала, пока этот сукин сынвыдохнется, и ответила! О, мой мальчик! Уж я ему сказала!
— Хорошо, — одобрил я ее рассказ.
— Что в этом хорошего?
— Когда он придет сюда, вы можете заставить его подползти квам на коленях.
— Знаешь что, Дональд, — сказала она, — я устала от твоихбезумных трюков. Если Лоутон Корнинг придет в наше агентство с дружелюбнойулыбкой на устах, я покачу носом орех от этого места и до…
— Ну? До какого места?
Но тут Берта стала осторожнее.
— Нет, — сказала она. — Сначала посмотрим, как тебе удастсявытащить из шляпы кролика. Мне, к сожалению, не придется катить орех, будь онпроклят! Ты не знаешь всех фактов. Ты не знаешь, что я наговорила ему потелефону…
— Ладно, — сказал я. — Но вы, в случае если фокус удастся,собирались катить носом орех…
— Я не сказала, куда покачу его. — Куда?
— Весь путь от этого места… Весь путь от этого места…
— Ну-ну! Смелее! — подбодрил я ее.
— Весь путь от этого места до самой двери в офис.
— Заметано, — сказал я. — Сейчас я пойду в свой кабинет, авы некоторое время не выходите.
— Я пыталась предупредить тебя, что где-то поблизоститолкается судебный исполнитель, который жаждет вручить тебе повестку в суд. Чтобудем делать?
— Держаться! — сказал я. — Мы не сдадим позиций.
— Рада слышать это. Сколько ты заплатил за прокат этой рыжей?
— Забудьте о ней, — посоветовал я. — Лучше подумайте о том,что следует сказать Лоутону Корнингу.
Выходя из ее кабинета, я видел, что она вся кипит отлюбопытства, но гордость не позволяла ей показать его. В своем кабинете, необращая внимания на Ванду Уоррен, я занялся тем, что надиктовал секретаршенесколько деловых писем. Я успел продиктовать, кажется, три или четыре письма,когда раздался телефонный звонок.
Подняв трубку, я услышал приглушенный голос Берты:
— Дональд, ты можешь зайти ко мне на несколько минут?
— Иду. — ответил я.
Подмигнув на ходу Элси Бранд, я пересек приемную и вошел вкабинет Берты.
Лоутон С. Корнинг с широкой, искусственной улыбкой на лицепротянул мне красную лапу и сказал:
— Дональд! Я был не прав. Признаю этот факт. Я одурачилсамого себя, чертовски сглупил. Приношу свои извинения. Я уже сказал миссисКул, что в наших с вами отношениях я действовал, как грубый хам. Я позволилсебе выбрать плохую манеру поведения и оказался в дураках. Мне следовало быпередать вам тысячу долларов, о которых вы говорили, но теперь я пришел сюда сизвинениями, что не сделал этого. Вот чек на восемьсот пятьдесят долларов всчет гонорара. Вы можете начать поиски миссис Велс, и, если посчитаете, что мнеследует заплатить еще несколько сотен долларов, никто не будет возражать противэтого. Кроме того, вам, конечно, понадобятся деньги на расходы. Можете начинатьработу и расходовать деньги по своему усмотрению — я полностью вам доверяю.
— Спасибо, — откликнулся я.
Он протянул мне чек на восемьсот пятьдесят долларов. Я отвелего руку с чеком.
— Не спешите, не спешите отказываться, Лэм. Забудьте оплохом. Я был дураком, но теперь я пришел сюда и прямо, по-мужски, признал это.Я извиняюсь также перед миссис Кул.
— Не в том дело, — сказал я. — Просто за это время многоеизменилось.
— Послушайте, Лэм, — решительно произнес Корнинг. — Ябизнесмен, человек дела, а не слов.
Я сидел тихо. Смотрел на него. А на меня, как кошка на мышь,смотрела Берта.
Корнинг продолжал:
— Вот чек на восемьсот пятьдесят долларов для вашегоагентства. Я хочу, чтобы вы нашли для меня миссис Велс. Кроме того, я хочусделать одно выгодное предложение: если вы сможете найти ее в течение двадцатичетырех часов, я плачу вам две тысячи долларов дополнительно; если найдете засорок восемь часов, премия уменьшается до тысячи долларов; если дело затянетсядо семидесяти двух часов, получите только пятьсот долларов; если не уложитесь ив этот срок, премия отменяется.
— Что это вы еще задумали? — спросил я. Он откинул голову изасмеялся:
— Дональд, вы великий игрок в покер. Но не пытайтесьодурачить Лоутона Корнинга. Признаю, что вы играете великолепно. Я готов датьвам возможность сделать деньги, но хватит играть со мной в покер. Уверен: выможете представить мне миссис Велс в течение часа, если очень этого захотите.Мое предложение делает стоящими затраты времени и труда, упрощает дело.
