— К каким же относится Оливер?
— К мучнистым. У одного моего приятеля мясистыймальчишка; они его называют прекрасным мальчуганом: круглая голова, красныещеки, блестящие глаза. Ужасный мальчишка. Туловище, руки и ноги у него такие,что его синий костюм вот-вот лопнет по швам; голос, как у лоцмана, а аппетитволчий. Я его знаю! Негодяй!
— Полно! — сказал мистер Браунлоу. — Этоотнюдь не отличительные признаки юного Оливера Твиста; стало быть, он не можетвозбуждать ваш гнев.
— Согласен, не отличительные, — заметил мистерГримуиг. — У него могут быть еще похуже.
Тут мистер Браунлоу нетерпеливо кашлянул, что, по-видимому,доставило величайшее удовольствие мистеру Гримуигу.
— У него могут быть и похуже, говорю я, — повторилмистер Гримуиг. — Откуда он взялся? Кто он такой? Что он такое? У негобыла горячка. Ну так что ж! Горячка не является особой привилегией порядочныхлюдей, не так ли? Дурные люди тоже болеют иной раз горячкой, не правда ли? Язнал одного человека, которого повесили на Ямайке за то, что он убил своегохозяина. Он шесть раз болел горячкой; на этом основании он не был помилован.Тьфу! Чепуха!
Дело в том, что в самых тайниках души мистер Гримуиг былвесьма расположен признать наружность и манеры Оливера в высшей степенипривлекательными; однако у него была неудержимая потребность противоречить,обострившаяся в тот день благодаря найденной им апельсинной корке; решив просебя, что ни один человек не заставит его признать мальчика красивым илинекрасивым, он сразу стал возражать своему другу. Когда мистер Браунлоу заявил,что ни на один из этих вопросов он пока не может дать удовлетворительногоответа, так как откладывает расследование, касающееся прошлой жизни Оливера, дотой поры, пока мальчик не окрепнет, мистер Гримуиг злорадно усмехнулся. Снасмешливой улыбкой он спросил, имеет ли экономка обыкновение проверять на ночьстоловое серебро; если она в одно прекрасное утро не обнаружит пропажиодной-двух столовых ложек, то он готов… и так далее.
Зная странности своего друга, мистер Браунлоу — хотя он исам был вспыльчивым джентльменом — выслушал все это очень добродушно; за чаемвсе шло очень мирно, так как мистер Гримуиг за чаем милостиво соизволилвыразить полное свое одобрение булочкам, и Оливер, принимавший участие кчаепитии, уже не так смущался и присутствии сердитого старого джентльмена.
— А когда же вам предстоит услышать полный, правдивый иподробный отчет о жизни и приключениях Оливера Твиста? — спросил Гримуигмистера Браунлоу по окончании трапезы и, заведя об этом речь, искоса взглянулна Оливера.
— Завтра утром, — ответил мистер Браунлоу. —Я бы хотел быть в это время с ним наедине. Ты придешь ко мне, дорогой мой,завтра в десять часов утра.
— Как вам будет угодно, сэр, — сказал Оливер. Онответил с некоторым замешательством, потому что его смутил пристальный взглядмистера Гримуига.
— Вот что я вам скажу, — шепнул сей джентльменмистеру Браунлоу, — завтра утром он к вам не придет. Я видел, как онсмутился. Он вас обманывает, добрый мои друг.
— Готов поклясться, что не обманывает! — с жаромвоскликнул мистер Браунлоу.
— Если не обманывает, — сказал мистерГримуиг, — то я готов… — и трость стукнула об пол.
— Я ручаюсь своей жизнью, что этот мальчик нелжет! — сказал мистер Браунлоу, стукнув кулаком по столу.
— А я — своей головой за то, что он лжет! —ответствовал мистер Гримуиг, также стукнув по столу.
— Увидим! — сказал мистер Браунлоу, сдерживаянарастающий гнев.
— Совершенно верно! — отозвался мистер Гримуиг сраздражающей улыбкой. — Посмотрим!
Судьбе угодно было, чтобы в эту минуту миссис Бэдуинпринесла небольшую пачку книг, купленных утром мистером Браунлоу у того самоговладельца книжного ларька, который уже появлялся в этом повествовании. Положивих на стол, она хотела выйти из комнаты.
— Задержите мальчика, миссис Бэдуин, — сказалмистер Браунлоу, — я хочу кое-что отослать с ним обратно.
— Он ушел, сэр, — ответила миссис Бэдуин.
— Верните его, — сказал мистер Браунлоу. —Это дело важное. Книгопродавец — человек бедный, а за книги не уплачено. Инесколько книг нужно отнести назад.
Парадная дверь была открыта. Оливер бросился в одну сторону,служанка — в другую, а миссис Бэдуин стояла на пороге и пронзительным голосомзвала посланца, но никакого мальчика не было видно. Оливер и служанкавернулись, запыхавшись, и доложили, что того и след простыл.
— Ах, боже мой, какая досада! — воскликнул мистерБраунлоу. — Мне так хотелось отослать сегодня вечером эти книги!
— Отошлите их с Оливером, — с иронической улыбкойсказал мистер Гримуиг. — Он несомненно доставит их в полной сохранности.
— Да, пожалуйста, позвольте мне отнести их, сэр, —сказал Оливер. — Я буду бежать всю дорогу, сэр.
Старый джентльмен хотел было сказать, что ни в коем случаене пустит Оливера, но злорадное покашливание мистера Гримуига заставило егопринять другое решение: быстрым исполнением поручения Оливер докажет мистеруГримуигу несправедливость его подозрений хотя бы по этому пункту, и докажетнемедленно.
— Хорошо! Ты пойдешь, мой милый, — сказал старыйджентльмен. — Книги лежат на стуле у моего стола. Принеси их.
Радуясь случаю быть полезным, Оливер быстро схватил книгиподмышку и с шапкой в руке ждал, что ему поручено будет передать.
— Ты ему передашь, — продолжал мистерБраунлоу, — пристально глядя на Гримуига, — ты передашь, что принесэти книги обратно, и уплатишь четыре фунта десять шиллингов, которые я емудолжен. Вот билет в пять фунтов. Стало — быть, ты принесешь мне сдачи десятьшиллингов.
— Десяти минут не пройдет, как я уже вернусь,сэр! — с жаром отвечал Оливер.
Спрятав банковый билет в карман куртки, застегивавшийся напуговицу, и старательно придерживая книги под мышкой, он отвесил учтивый поклони вышел из комнаты. Миссис Бэдуин проводила его до парадной двери, даламногочисленные указания, как пройти кратчайшим путем, сообщила фамилиюкнигопродавца и название улицы; все это, по словам Оливера, он прекрасно понял.Добавив сверх того еще ряд наставлений, чтобы он не простудился, старая леди,наконец, позволила ему уйти.
— Да благословит бог его милое личико! — сказаластарая леди, глядя ему вслед. — Почему-то мне трудно отпускать его отсебя.
Как раз в эту минуту Оливер весело оглянулся и кивнул ей,прежде чем свернуть за угол. Старая леди с улыбкой ответила на его приветствиеи, заперев дверь, пошла к себе в комнату.
