сжимают его бедра. Тянусь к нему навстречу и обнимаю, прижимаюсь щекой к его груди. Так я сейчас чувствую. Влад вздрагивает и обнимает меня в ответ. Чувствую под ладонями жесткий пояс его джинсов.
— Но я не хочу, чтобы ты мне нравился. Я чувствую себя ужасно виноватой, понимаешь? — Говорю ему в район солнечного сплетения.
— Я предлагал тебе, чтобы я поговорил с Мариной. Мое предложение в силе.
— Я должна сама. — Рассматриваю вязку на его свитере. — Речь идет даже не о ваших с ней взаимоотношениях, а о нашей с ней дружбе и доверии, которое я подорвала.
— Мне жаль, что все так далеко зашло. — Он невесомо поглаживает мою спину. — Скажу тебе циничную правду, Марина для меня — чужой человек: мне были безразличны ее чувства.
— А теперь? — Я поднимаю на него глаза.
— А теперь… мне небезразличны твои.
Он смотрит на мои губы, а я отвожу глаза и спрыгиваю на пол, чтобы спастись от окончательного морального падения.
Влад вздыхает.
— Пойдем, покажу тебе ванную комнату.
Я киваю.
Стараюсь не смотреть в район его ширинки. Пропускаю его вперед и иду следом. Мы проходим мимо пустующей комнаты и его спальни. Он толкает третью дверь, и передо мной открывается «ванная модного блогера». Именно такими картинками пестрят социальные сети, навязывающие простым смертным глянцевую жизнь: стеклянная душевая кабина, глубокая, овальная ванна, тропическое растение, плетущееся по стене, белый комод со стопкой свежих полотенец, дорогая плитка. Вдобавок ко всему здесь имеются два больших окна с матовыми стеклами. Пожалуй, это самая уютная комната в его холодной квартире. Гостевая уборная и рядом не стояла.
— Чувствуй себя, как дома, — говорит Влад. — Есть халаты, но могу тебе футболку принести.
— Нет, спасибо, — это точно будет лишним.
— Вещи можешь кинуть в стирку. Она с функцией сушки: к утру все будет готово.
— Спасибо, — вытягиваю руки по бокам и переступаю с ноги на ногу.
Влад продолжает стоять на месте и смотреть на меня. Взгляд какой-то тяжелый, слишком мужской. Я не знаю, как вести себя в подобных ситуациях. Я могла уехать, а вместо этого осталась. Неизвестно, что он обо мне теперь думает.
Я отступаю к машинке и неуверенно говорю:
— Ну, я тогда воспользуюсь благами цивилизации, если ты не против.
— А, конечно. Извини. — Он закрывает за собой дверь.
Я закрываю ее на изящную задвижку и несколько раз перепроверяю. Не то что бы я думаю, что Влад ворвется сюда, как австралопитек, просто мне неловко и как-то беспокойно. Как будто, находясь в его квартире, я совершаю ужасное, но манящее преступление, за которым непременно последует наказание.
Прислушиваюсь: что-то гремит на кухне.
Я разминаю ладонями напряженные плечи и стягиваю с себя вещи. Кидаю их в машинку и трачу минут десять на то, чтобы разобраться с кучей функций. Не успела сегодня вымыть волосы после бассейна, поэтому они неприятно пахнут хлоркой и наощупь как солома. Открываю один из черных флаконов — шампунь Влада — пахнет чем-то терпким. Никаких других уходовых средств, кроме линейки в чёрном стекле, я не нахожу: мою голову тем, что есть. Здесь вообще нет ни намека на женское присутствие. Одна электрощетка, два флакона мужских духов и лосьон после бритья.
Долго стою под теплыми струями, прокручивая в голове сегодняшний вечер. Под размеренный плеск стиралки чищу зубы и разглядываю себя в зеркале: лицо уставшее, волосы свисают сосульками. Кондиционера, разумеется, нет, поэтому даже не представляю, как я буду завтра расчёсывать волосы. Открываю окно на проветривание и выхожу в коридор.
Свет в квартире приглушен. Дверь в спальню Влада приоткрыта. Он в одних пижамных штанах меняет постельное белье. Почувствовав мой взгляд, поворачивает голову. В его глазах снова мелькает что-то странное. Я кусаю губы и прячу руки в карманы халата. Он бросает подушку в чистой наволочке на кровать и идет ко мне. Стараюсь не смотреть на голые плечи и живот.
— Голодная?
— Нет, я пойду спать. Устала. — Делаю невнятное движение рукой в сторону гостиной. — Выделишь мне постельное?
Он удивленно приподнимает брови.
— Я уже постелил, — имеет в виду свою спальню, — ложись, Марго, кровать метр восемьдесят на два.
Он притягивает меня к себе за пояс халата и маняще-медленно ведет губами от скулы к виску.
— Места хватит. Не захочешь — даже не соприкоснемся в постели.
Я прикрываю глаза и отстраняюсь.
— Дай мне возможность сохранить хотя бы остатки самоуважения, — прошу его тихо.
Влад отпускает меня и также тихо отвечает:
— Пойдем.
Он выделяет мне теплое одеяло, ортопедическую подушку и комплект постельного белья с ароматом лаванды. Выключает свет и быстро уходит к себе.
Странное ощущение — спать в огромной комнате, как будто посреди школьного спортзала ночую.
Достаю телефон и пишу сообщение Тасе. От нее сразу же приходит голосовое. Нажимаю прослушать, и пространство заполняет ее сердитый голос:
«Я с тобой не разговариваю, пока не поговоришь с Мариной. Я же тебе говорила — она трясется над твоим мнением, а тут такая подстава. Даже не знаю, как ты будешь это все разгребать, Марго».
Следом прилетает короткое: «У меня все нормально. Утром еще один чемодан с зимними вещами заберу и все. Леша — скотина, уже карты заблокировал. Ненавижу».
Понятно, Тася перешла в оборону. Так ей легче переживать трудности. Она не из тех людей, кто будет жалеть себя и винить судьбу.
Верчусь в кровати. Незнакомые предметы в темноте кажутся пугающими. Пытаюсь отвлечься и открываю отсканированные статьи для семинара. Спустя какое-то время понимаю, что смысл все время ускользает от меня.
— Ничего, поговорю с Маришкой, а потом позвоню Тасе, — успокаиваю саму себя вслух.
Отворачиваюсь лицом к спинке дивана и, наконец, засыпаю.
Мне кажется, я только прикрыла глаза, как через пять минут слышу голос Соколова над головой:
— Ох, рано, встает охрана!
В комнате уже светло. Накрываю ухо подушкой.
— Вставайте, Маргарита Борисовна, я вам латте наколдовал.
Открываю глаза. Соколов снова стоит надо мной с голым торсом, нудист чертов. Весь взъерошенный, уголком губ зажал сигарету. В руках — белая чашка. В квартире пахнет кофе и прохладной свежестью. Дверь на лоджию открыта.
— Который час? — Забираю у него чашку и делаю глоток.
Это то, что надо от недосыпа.
— Восемь. У тебя есть полчаса, если не хочешь опоздать. Завтрак уже едет.
Я смущенно приглаживаю волосы под его взглядом и, чтобы сгладить неловкость, спрашиваю:
— Хорошо спал?
— Уснешь тут, — он бурчит и идет в сторону открытой двери.
Быстро привожу себя в порядок. С трудом заплетаю волосы в косу — спутались за ночь и плохо просохли. Халат
