поднял руки, и ветер закружился вокруг нас. Это не был легкий ветерок, который он использовал в комнате Холдена, чтобы замаскировать наш разговор. Это было сродни урагану.
Волосы закружились вокруг меня, хлеща по лицу.
— Я покажу тебе слабость. И ты будешь молить меня о пощаде.
Из кончиков его пальцев вырвалась молния.
Я попыталась отскочить, но ветер удерживал меня на месте. Он мчался прямо на меня, и я ничего не могла с этим поделать. Потом не было ничего, кроме боли.
— 30-
Глаза распахнулись, когда я корчилась в агонии.
— Роуэн. — Руки Люка в мгновение ока оказались на мне, избавляя от самой сильной боли.
— Черт. Веревка развязалась ночью, — сказал Энсон, поднимая кушак от халата. — Мне так жаль.
— Это не твоя вина. — Я едва могла произнести эти слова, когда Люк убрал еще больше боли.
Мускул в челюсти Вона дрогнул.
— Где болит?
Я провела быстрый мысленный опрос. Болело везде, но сильнее всего было вдоль ребер.
— Бок.
Вон мгновенно задрал майку. Кин резко втянул в воздух.
Я посмотрела вниз и совсем перестала дышать. Черная метка, появившаяся на груди после первого сна, исчезла через несколько часов. Но что-то подсказывало мне, что эта отметина не исчезнет так легко.
Рваная молния каскадом прокатилась по моим ребрам. Я осторожно дотронулась до кожи и тут же зашипела, когда меня пронзила боль. Люк еще сильнее потянул ее из меня. Я покачала головой.
— Я в порядке. Не изнуряй себя.
Люк просто продолжал тянуть за эту нить, пока худшим, что я чувствовала, не стала тупая боль. Я рухнула обратно на подушки, когда его тепло охватило мое тело.
Кин убрал волосы с моего лица.
— Как ты себя сейчас чувствуешь?
— Будто я под кайфом от Люка.
Обычно ребята посмеялись бы над моей шуткой, но тут даже не усмехнулись.
— Что случилось? — тихо спросил Холден.
— Калеб.
Вон издал низкое рычание.
Я поиграла с краем одеяла.
— Я ему для чего-то нужна.
— Если это так, то почему он пытается убить тебя? — рявкнул Энсон.
— Я разозлила его.
Комната вокруг меня замерла.
Холден ущипнул себя за переносицу.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не пыталась вывести из себя кого-то из Четверки. Того человека, который вбил себе в голову, что он должен править всем сообществом перевертышей.
Я крепче сжала пальцами одеяло.
— Мне нужна была информация.
— Ты что-нибудь раздобыла? — спросил Кин.
Остальные парни уставились на него. Вон толкнул брата в плечо.
— Не поощряй ее.
— Я хочу, чтобы Роуэн подвергалась опасности не больше, чем ты, но понимаю необходимость получения дополнительной информации. Чтобы знать, с чем мы имеем дело.
— Не думаю, что остальная часть команды согласилась бы с Калебом.
Пять пар глаз повернулись в мою сторону.
Холден подвинулся так, чтобы ему было лучше меня видно.
— Что заставляет тебя так думать?
— Он колеблется. Есть причина, по которой Калеб еще не сделал своего главного шага. Есть люди, которые могут остановить его.
Люк принял сидячее положение.
— Она высказала хорошую мысль. Почему Калеб просто не попытался захватить власть над всем советом?
— Ему пришлось бы убрать остальную часть совета, сомневаюсь, что кто-нибудь из них захотел бы преклониться перед ним после того, как так долго делил с ним власть. Ему нужна грубая сила на его стороне, — сказал Вон.
Кин нахмурился.
— Или чертовски много одаренных перевертышей.
— Кто привел Четверку к власти? — Мне никогда не приходило в голову спросить, что дало этим четырем перевертышям власть над всеми нами.
— Испытания, — объяснил Холден. — Всякий раз, когда член Четверки умирает или уходит в отставку, нынешние участники приглашают тех, кого они считают достойными, принять участие в серии испытаний, чтобы определить наиболее доминирующего перевертышя. Есть рукопашный бой в волчьем и человеческом обличьях, тестирование дара перевертыша и серия интервью.
— Но Четверка выбирает участника. Не все сообщество перевертышей?
Холден кивнул.
— У них есть решающее слово в этом вопросе.
Все в этом было неправильно. Так много власти принадлежало столь немногим. То, что ты самый сильный, не обязательно делает тебя лучшим лидером. Все наше сообщество было выведено из равновесия.
— Что? — надавил Кин.
— Это так неправильно. Каждый должен иметь право голоса в том, что происходит в нашем мире.
Люк успокаивающе провел рукой вверх и вниз по моему бедру.
— Так никогда не было. Всегда были самые доминирующие, правящие волки.
Может быть, именно поэтому все было в таком беспорядке. Дары вымирали, более слабые стаи подвергались нападениям. Мы не ценили то, что было самым важным. Как наши уникальные окрасы давали нам всем определенную роль в нашем мире. Но те, кто жаждал власти, никогда не увидят, что может предложить каждый отдельный перевертыш. Они видели только силу и слабость.
* * *
Маленькие ручки Криспина крепко обхватили меня.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Я обняла его в ответ в десятый раз за этот день.
— Я в порядке. Обещаю. — Ребра сильно болели, но это было не важно.
Он поднял на меня глаза, беспокойство исказило его черты.
— Но они еще не поймали плохого парня.
— Но мы это сделаем.
«Мы» было ключевым словом в этом предложении. Там, где дело касалось Калеба, больше не было «я». Мне понадобится любая помощь, которую я смогу получить.
Сара позвала Криспина.
— Давай приготовим тебе что-нибудь на обед.
Он неуверенно посмотрел на меня снизу вверх.
Я слегка сжала его плечо.
— Ешь. Мы можем попозже принять горячую ванну или поиграть в бросок мешка.
Услышав это, он ухмыльнулся.
