А еще я испугалась. Тусклое освещение играло тенями, и мне казалось, что глаза у Влада горят каким-то маниакальным блеском. Откуда мне знать, на что он способен? Характер у него жесткий, в этом я уже убедилась.
— Что тебе от меня нужно? — холодно спросила я, стараясь унять дрожь в голосе.
— Ты… — выдохнул он.
Пахнуло алкоголем, и я поняла, что Влад пьян.
Сердце тревожно забилось. Ночь. Темный парк. Ни души вокруг. И нетрезвый парень, который считает, что я его оскорбила.
— Я повел себя, как подлец, — продолжил Влад, тяжело роняя слова. — Яна, прости…
— Ты не ведал, что творил? — усмехнулась я, позабыв, что его лучше не злить.
— Ведал…
Он вздохнул, и сердце болезненно сжалось.
— Ладно, Влад. Я все поняла, объяснения не нужны. Позволь мне уйти.
Нет.
Он хотел взять меня за плечи, но я испуганно шарахнулась в сторону.
— Ты… боишься? — Изумление в его голосе смешалось с горечью. — Яна, но я не… — Он помолчал и добавил: — Уже сделал больно, да?
Какой ты догадливый, Влад! Правда, вслух я сказала иное:
— Я могу понять твою ревность. Жестокость — нет.
— Никогда не ревновал… — Он сглотнул и отвернулся, оперся руками о парапет, за которым шумела река. — Это впервые. Я… оказался не готов… Хотя, безусловно, это не оправдание.
Я встала рядом и тоже положила руки на холодный металл.
— У тебя не было повода ревновать, Влад.
Он дернулся и еще крепче вцепился в парапет.
— Яна, прости, — почти простонал он. — Я придурок, подлец, предатель… Умоляю, дай мне возможность все исправить.
— Зачем? — поинтересовалась я.
— Зачем? — переспросил он растерянно.
— Да, зачем? Сегодня ты увидел меня рядом с человеком, который всего лишь попросил помочь ему выбрать подарок для матери. Теперь мне нужно спрашивать у тебя разрешение по любому поводу? Ставить в известность каждый раз, когда я хочу заговорить с мужчиной? Зачем тебе это, Влад? И, главное, зачем это мне?
Не знаю, почему соврала. Наверное, мной руководила злость и женская слабость — желание отомстить за унижение. В такой интерпретации я выглядела невинной жертвой, а Влад — злодеем.
— Хороший вопрос, — согласился он. — Когда я увидел тебя рядом с другим мужчиной, я обезумел. Он так на тебя смотрел…
— На меня? — возмутилась я. Вот уж точно, ревнивец. — На антиквариат! На шашку свою дурацкую…
— Вы маме шашку пришли выбирать?
— О, ты так и не веришь. Нет, маме он выбирал серьги и каракулевую шапку. А потом попросил меня зайти еще и за шашкой, потому что я, как он выразился, приношу ему удачу. Допрос закончен? Или мне еще отчитаться, откуда я его знаю, как его имя и выдать номер его телефона?
Правильно говорят, лучшая защита — нападение, а месть сладка. Каждое мое слово било точно в цель, Влад горбился под гнетом обвинений, тяжело дышал, но не возражал. А я упивалась его болью, пока он не прошептал в очередной раз:
— Прости.
Безусловно, он виноват. Но ведь я не стерва, да и не ангел, каким хочу выглядеть в его глазах.
— Ты не ответил на вопрос, — напомнила я. — Ладно, ты ревновал. Нам лучше расстаться, если ты не в состоянии себя контролировать. Да, собственно… ты уже продемонстрировал мне свои намерения. Зачем что-то исправлять, Влад?
— Я повел себя неправильно, и не горжусь этим. — Влад оставил в покое парапет и обернулся ко мне. — Ты никогда не шла на поводу у эмоций? Никогда не жалела о поступке, сделанном в состоянии аффекта?
Не в бровь, а в глаз. Именно это я и сделала, спровоцировав пари.
— Шла, — вздохнула я. — И жалела.
— Та девушка… Это просто соседка. Она официантка в ресторане, живет в соседнем доме. Провожала меня после работы. Я… выпил… и меня развезло.
Я скептически хмыкнула, но воздержалась от просьбы показать, под каким кустом сейчас сидит девушка, без которой Влад не мог добраться до дома. То есть до дома не мог, а как за мной бежать, так протрезвел?
— Я ее назло поцеловал. Тебе назло.
— О, это я прекрасно поняла. Но все еще не пойму, зачем ты здесь.
— Да не могу я без тебя… — простонал Влад. — Не могу! Я как представил, что ты почувствовала, все внутри перевернулось. Яна… Яночка, пожалуйста… — Он робко взял меня за руки, и на этот раз я не вырывалась. — Я не хотел… чтобы так…
Как будто я без него могу! Ведь не просто так ревела, он не может этого не понимать. Меня уже тянуло в его объятия, но я пересилила себя и спросила:
— А потом будет новый приступ ревности?
Он покачал головой.
— Нет, я обещаю, что больше не буду судить сгоряча. Не ревновать не обещаю, но… постараюсь…
— Ревность — это недоверие! — воскликнула я.
— Да, ты права. — Он не возражал. — Я не уверен в себе. Ты… такая…
— Какая?
— Красивая, милая, умная…
— О, остановись!
— Совершенная, — добил Влад. — А я… всего лишь… клерк…
— Ты парень, который потрясающе играет на саксофоне!
— Хоть что-то, — слабо улыбнулся он.
— Ладно, я подумаю.
Не мешало бы действительно подумать и разобраться во всем на свежую голову. И Влад… мягко говоря, нетрезв, и я устала. Может быть, завтра он пожалеет о своих словах.
— Подумаешь?
— Подумаю, стоит ли тебе доверять.
Он крепче сжал мои ладони.
— Ян… можно обнять?
Я сама прильнула к его груди. И тут же вскрикнула, отстранившись.
— Влад, ты мокрый!
Это незаметно при тусклом освещении, но его рубашка сверху насквозь мокрая и холодная.
— Черт… Прости, забыл. Даже обнять не получится.
— Ты простудишься. Пойдем домой, скорее.
— Плевать.
— Зато мне не плевать! — разозлилась я. — Зачем ты так?
И естественно, этим я выдала себя с головой.
Влад тихо засмеялся и огладил мои плечи.
— Все в порядке, Яна. Обещаю, что не заболею. Но домой, и правда, пора. Уже поздно.
Мы повернули и пошли обратно. Влад крепко держал меня за руку, как будто боялся, что я исчезну.
— Так чего ты мокрый? Та девушка окатила из-за поцелуя? — поинтересовалась я.
Он тяжело вздохнул.
— Нет, она в итоге просто врезала мне по лицу. А это… — Он замялся, но все же признался: — Я же говорил, что пьян. Пришлось сунуть голову под кран во дворе. Водичка там холодная, помогло.
