Восточное крыло дворца находилось несколько в стороне отпрочих строений. Оно изгибалось полукругом, внутри которого находился большойдвор с зеркальным прудом в центре и росшими вокруг него экзотическимирастениями. Пестрые колибри перелетали с цветка на цветок живыми разноцветнымилоскутами.
Глаза Польгары загорелись, когда Брадор открыл дверь впредназначавшиеся ей и Дарнику апартаменты. Из главной гостиной сводчатая дверьвела в другую комнату, где стояла мраморная ванна, над которой клубился пар.
– Ах, – вздохнула она. – Наконец-тоцивилизация.
– Смотри не утони, Пол, – буркнул Бельгарат.
– Разумеется, не утону, отец, – рассеянно ответилаона, с вожделением глядя на ванну.
– Это так важно для тебя, Пол?.. Ну что за глупыйпредрассудок? Видишь ли, не терпит грязи, – проворчал ее отец, обернувшиськ остальным. – Мне, например, всегда нравилось быть грязным.
– Понятно, – сказала Польгара, а когда все прочиевышли из комнаты, продолжила: – Кстати, Старый Волк, если в твоей комнате будуттакие же удобства, тебе не помешает ими воспользоваться... От тебя пахнет, отец.
– Нет уж, Пол, от меня воняет. Это от тебя пахнет. Я жепоследние десять лет обходился без ванны и впредь...
– Да, отец, – перебила она его. – Я это знаю.А теперь, – тон ее стал деловым, – прошу меня извинить... – Иона демонстративно стала расстегивать пуговицы на платье.
Покои, куда провели Гариона и Сенедру, были, разумеется, ещероскошнее. Пока Гарион осматривал обстановку нескольких центральных комнат,Сенедра направилась прямо в ванну, по пути сбрасывая с себя на пол одежду.
Эта привычка разгуливать обнаженной доставила ему в прошломнемало хлопот. Лично он не имел ничего против голой Сенедры. Но его беспокоило,что она порой забывала о своей наготе в совершенно неподходящей обстановке. Онс содроганием вспомнил, как однажды вошел в свои апартаменты в Риве вместе ссендарийским послом и застал Сенедру за примеркой нового нижнего белья, в тоутро полученного от портнихи. Нисколько не смущаясь, она спросила посла, что ондумает о новых предметах ее туалета, по очереди примеряя их. Посол, почтенный сендарийскийгосподин лет семидесяти, пережил за эти десять минут большее потрясение, чем запредыдущие полвека своей жизни, и в очередном послании к королю Фулраху умолялосвободить его от этой должности.
– Сенедра, может быть, ты, по крайней мере, закроешьдверь? – спросил Гарион жену, опустившую в воду пальчик, чтобы определитьее температуру.
– Тогда нам трудно будет разговаривать, Гарион, –резонно возразила она и уселась в ванну. – Терпеть не могу орать.
– Да? – сказал он. – Что-то я раньше этого незамечал.
– Ну, не ворчи, – сказала она, с возгласомудовольствия погружаясь в воду.
Женщина с упоением один за другим открывала хрустальныепузырьки, стоявшие на полочке ванной, где, как догадался Гарион, содержалисьразличные благовония, которые добавляют в воду при купании. Одни она снеодобрением снова закрывала, а содержимое других выплескивала в ванну.Некоторые из благовоний втирала в кожу.
– А что, если кто-нибудь войдет? – резко спросилГарион. – Официальный посланник, или слуга, или еще кто-нибудь?
– Гарион, дорогой, – продолжала она все тем жетоном рассудительного ребенка, приводившим его в бешенство, – ваннапредназначена для того, чтобы ее использовали, иначе бы они ее не приготовили,правда?
Ну что на это ответить?
Она окунула голову в воду, и волосы ее веером расплылись поповерхности.
– Не потрешь ли мне спинку? – попросила женщина.
Час спустя, после того как расторопные слуги подаливеликолепный обед, к ним зашел Шелк. Он тоже успел принять ванну и переодеться.На нем был элегантный камзол жемчужно-серого цвета, богато украшенныйдрагоценностями. От его короткой жиденькой бороды, аккуратно подстриженной,исходил слабый аромат изысканных духов.
– Да, я очень забочусь о своей внешности, – сказалон, уловив вопросительный взгляд Гариона.
– Да, конечно, – сухо заметил Гарион.
– Бельгарат попросил меня заглянуть к вам, –продолжал маленький человечек. – Мы собираемся на военный совет. Этонаверху, в зале.
– На военный?
– Фигурально выражаясь, разумеется.
Поднявшись на один этаж по мраморным ступенькам, они вошли вбольшой зал, у противоположной стены которого на возвышении стояло кресло,весьма похожее на трон.
– Это что, Тронный зал? – спросил Гарион,разглядывая роскошную мебель и тяжелые пурпурные драпировки на окнах.
– Нет, – отвечал Шелк. – Во всяком случае, неТронный зал Закета. Эта комната предназначена для приезжающих с визитомкоролевских особ, чтобы они чувствовали себя как дома. Некоторые просто немогут без этих декораций.
Бельгарат сидел, положив ноги в сапогах на полированныйстол. Его влажные волосы и подстриженная борода свидетельствовали о том, что,несмотря на равнодушие к гигиене, он все-таки последовал совету Польгары.
Польгара и Дарник мирно беседовали, стоя рядом, тут женаходились Эрионд и Тоф. Бархотка и Сади стояли у окна, разглядывая парк,разбитый к востоку от дворца Закета.
– Прекрасно, – произнес старый волшебник. –Теперь вроде бы все в сборе. Можно начинать.
– Я бы не стал говорить о важных делах. – Шелкпошевелил пальцами, используя жесты тайного драснийского языка. – Кругомкуча шпионов.
Бельгарат перевел взгляд дальше, к противоположной стене, и,прищурившись, стал внимательно, дюйм за дюймом, осматривать ее в поисках ниши.Усмехнувшись, он взглянул на Польгару.
– Я займусь этим, отец, – прошептала она.
Взгляд сделался отрешенным, и Гарион почувствовал знакомыйток энергии. Через минуту Польгара кивнула и подняла вверх три пальца. Намгновение она сосредоточилась, и поток энергии стал тяжелым. Затем онавыпрямилась и расслабилась.
– Все в порядке, они заснули.
– Здорово сработано, Пол, – восхищенно произнесДарник.
– Спасибо, милый, – улыбнулась она, взяв его рукув свою.
Бельгарат спустил ноги на пол и склонился над столом.
