Я ведь правда не просто «вырубал» Свету. Немного поработал с её общим состоянием.
Но, похоже, стоило больше внимания уделить успокоению её нервов.
На всякий случай я погладил её по волосам, через Семейный Дар передавая ей тепло и умиротворение.
— Спасибо, Максим, — произнесла она, резко повернувшись.
А затем крепко обняла меня.
И вновь затряслась. Теперь она повторяла слова благодарности.
— Тише, Солнышко, всё хорошо, — приговаривал я, гладя её по волосам.
Света — сильный воин. Паладин. Сломить её сложно, однако же, врагам удалось, похоже, здорово просадить душевное равновесие моей подруги.
Это как нужно постараться, чтобы заставить неунывающую и сильную герцогиню так страдать?
Сколько всего на неё навалилось?
Благодаря моему Семейному Дару, девушка успокаивалась.
— Прости, — проговорила она с игривой полуулыбкой, спустя некоторое время. Затем повернулась к Батуми и поклонилась ему.
Очень сильный жест для потомственной герцогини перед Личным дворянином.
— От всего сердца благодарю вас за то, что вы сделали, — проговорила она.
Батуми вопросительно уставился поверх Светы на меня. Я усмехнулся и пожал плечами.
Он закатил глаза и цокнул языком. Света же перестала кланяться, и глядя ей в глаза, Батуми легко ответил:
— Не стоит, герцогиня. Я лишь бездушная кувалда в руках господина своего — графа Белозерова. Куда он укажет, туда и бью. За спасение вашей матушки необходимо благодарить исключительно моего господина. Ох, знали бы вы, как он переживал за вас… руки заламывал! Говорит, за «Свету и двор стреляю в упор»!
— Правда? — выдохнула Анжуйская-Захарова и мечтательно хлопнула ресничками.
Я же хлопнул себя ладонью по лбу.
Спас на свою голову комедианта.
«Оппа! Подобное тянется к подобному!» — усмехнулась Фая.
«Но я ведь не такой!»
«Ха! Нет, лучше, ха-ха-ха! Кстати, этот чел, сверился с часами и теперь сваливает. Я за ним, не теряй».
Я влил побольше энергии в дракониху, чтобы увеличить расстояние её свободного полёта.
— Скажите, а когда моя мама придёт в себя? — спросила Света у Батуми.
Тот подвис.
— Доктор очень устал и туго соображает, Света, — пояснил я за своего товарища. — А очнётся твоя матушка часа через два-три. Доктор так мне сразу сказал. И когда очнётся, будет полностью здорова. Хотя лучше ей в ближайшее время воздержаться от тренировок и битв.
Света покачала головой и произнесла:
— Увы, это не от нас зависит.
И замолчала, не спеша втягивать меня в проблемы своего рода.
— Дружище, не оставишь нас? Там в коридоре удобные диваны и вендинговый автомат с неплохим ассортиментом, — поймав взгляд Батуми, спросил я.
— Конечно-конечно, господин! Не смею вам мешать, уже ухожу. Герцогиня, хорошей вам ночи.
— Да, спасибо ещё раз за всё, что вы сделали, — мило улыбнулась ему Света, не уловив похабных намёков в голосе Батуми.
Не считая Алёны Игоревны, находящейся в глубокой отключке, мы со Светой остались одни. На столе стоял графин с соком, я наполнил два бокала и взглядом предложил девушке сесть в кресло. Сам сел в соседнее.
— Ну, рассказывай, — требовательно начал я.
— Что рассказывать? — насупилась девушка.
— Можете ли вы где-нибудь надёжно укрыться, чтобы подобных случаев, — я кивнул в сторону её матери, — больше не происходило.
Света поджала губы и яростно сверкнула глазами.
— Мы род воинов, Максим! Мы не привыкли прятаться! Я… — она замолчала и скрипнула зубами. — Я бесконечно тебе благодарна за помощь. И отдам долг. Но, пожалуйста, не предлагай нам бежать.
— Бегство и тактическое отступление — разные вещи, — спокойно проговорил я. — Порой лучше отступить, чтобы провести работу над ошибками. Чтобы потом вернуться и закончить начатое.
Света улыбнулась и тепло посмотрела на меня.
— В этом весь ты, Максим. Не унываешь. Идёшь вперёд. Я тоже стараюсь быть такой же. И я понимаю, что быть воином, не значит тупо переть буром. Но сейчас мы с мамой не можем просто так сбежать. Нам необходимо провести переговоры с союзниками из местных родов. Кроме того, показать своё присутствие союзникам, вассалам и врагам. Род Анжуйских-Захаровых, один из столпов фракции Его Высочества Алексея силён! Даже несмотря на наши проблемы.
Она решительно вскинула голову. Её внешний вид соответствовал словам. Но я чувствовал, что происходит на душе у девушки.
Признавать то, что её род сейчас находится в огромной заднице, Света явно не собирается даже самой себе. Однако её уже терзают сомнения в светлом будущем рода Анжуйских-Захаровых.
— Я понял тебя, — твёрдо произнёс я. — Уходить и прятаться вы не будете. Тогда давай зайдём с другой стороны. Кто на вас напал сегодня, Света?
Она смешно уставилась на меня, а затем отрицательно мотнула головой и проговорила:
— Прости, Максим. Я не хочу твой свободный род втягивать в дрязги другой фракции. Как я слышала, тебе и своих забот хватает.
— Это Кравцовы? — в лоб спросил я.
Света замерла.
Затем нахмурилась и недобро проговорила:
— Ты следишь за моим родом?
— Я всего лишь собираю информации. О врагах, потенциальных союзниках, партнёрах, — спокойно ответил я.
Выдержав мой взгляд, она кивнула и проговорила:
— Прости, немного занесло. Собирать информацию — нормальное поведение. Все так делают. Но говорить об этом другому в лоб, как-то неприлично, — улыбнулась она мило. А затем серьёзно продолжила: — Максим, лезть в такие дела очень опасно. Я не хочу, чтобы и ты пострадал из-за противостояний царевичей.
Я усмехнулся.
— Это не смешно, — серьёзно произнесла она.
— Ты забыла, кто я? — хмыкнул я в ответ.
Она явно хотела ответить что-то быстро, но оборвала себя на полуслове. Задумалась. Затем рассмеялась и закатила глаза.
— Да уж, если вспомнить как мы с тобой познакомились… ты всегда суёшь нос туда, куда не нужно. Даже в закрытых аномалиях рядом со мной оказывался.
— Вот видишь, — пожал я плечами, — противостояния фракций меня не страшат. Подумай об этом, пока будешь отдыхать. И помни, что бы ни случилось, я всегда готов прийти к тебе на помощь.
Поднявшись с кресла, я подмигнул смущающейся девушке.
— Мне? — собравшись с мыслями, спросила она. — Или моему роду?
— Тебе, — с улыбкой ответил я. И тут же добавил: — Но и роду твоему тоже с радостью помогу, о том, что Анжуйские-Захаровы достойно платят долги, я знаю не понаслышке.
Сделав ручкой, я оставил Свету сидеть в глубокой задумчивости.
— Идём,
