Но Тёмные сущности не могли беспрепятственно обитать в неприветливой среде. Немалая часть энергии, заложенной в самом пришельце, многократно теряла в мощи. В схватке со славами преимущество всегда оставалось на стороне Светлых. Вступая в бой на одного слава, необходимо, как минимум пять хорошо подготовленных аргла. Если в поединке участвует такой ратник, как Горд, то заставить его отступить, способна только целая армия, но где взять столько солдат? По мнению Милоша, на Земле арглов не более пяти сотен. Простая арифметика позволяла утверждать, что без участия землян Тёмным не решить своих задач. Но, что значит для человека Земли, перейти под власть мира холодных звёзд?
Самое страшное ожидает тех, кто сражался на Тёмной стороне. Не ведающих правды людей перед смертью, которая непременно наступит после победы Тёмной части Вселенной, подстерегает болезненное разочарование в своих хозяевах. Первое, что сделают арглы, они уничтожат Светлую звезду, преобразовав солнце в реактор, излучающий холодную энергию. Всё живое на планете за недолгие годы превратится в прах и привычному миру придёт конец.
С мыслями о нескорой победе и прибыли в польский лагерь два уважаемых аргла: Дарлу и Вилку. В одеянии католического священника Дарлу был окружён многочисленной свитой, состоявшей из жителей Пиренеи. Представившись посланником Папы Римского, он был встречен поляками, как уважаемый гость. Его шумные черноволосые слуги знали, что господин не имеет прямого отношения к Ватикану, но всё же, предпочитали не распространяться об этом.
Вилку не любил пиренейскую ватагу, так же, как терпеть не мог любого из живущих на Земле. Люди, пусть многие из них и являются потомками первых Тёмных колонистов, давно потеряли частичку первородной крови, позабыв о своей родине. Эти люди уже не мучились от лучей жгучего солнца, не травились водой из ручья и не задыхались от утреннего тумана. Тёмные колонисты уже стали частью планеты и вызывали у Вилку лишь отвращение.
Пряча глаза за широкими полями чёрной шляпы, Вилку терпеливо посматривал в сторону темноволосой компании. В это время Дарлу находился в шатре, беседуя с польским воеводой, командующим пятнадцатитысячной армией. Больше месяца, штурмуя стены, поляки встречали непреодолимое сопротивление немногочисленных русских. Первые прямые атаки были самыми кровопролитными. Погибло несколько сотен человек. Тогда поляки сменили тактику. Решив, что покупается всё и вся, они затеяли обогатить часть обороняющихся, посулив им золото и процветание. Под видом, бегущего от польской армии зажиточного купца, они направили в монастырь лазутчика. Шпион быстро нашёл самого распутного в крепости командира и смело предложил тому пару сотен монет. Получив отказ, агент был сброшен с монастырских стен с накинутой на шею верёвкой. Так он и висел, наводя ужас на захватчиков, пока в монастырь не прибыли Беркут и Веттер. Первое что они сделали, это приказали снять разлагающийся труп, желая снизить излишнюю ненависть между противоборствующими сторонами.
Тёмные, наоборот, старались как можно больше разжечь вражду. Прибывшие в лагерь арглы, напоминали командованию о средствах, полученных на войну и о целях, поставленных перед ними.
Фритским ножом Вилку равнодушно стругал попавшуюся под руку палку, превращая её в тончайшие лучины. Он заметил, как высокий остробородый командир зашёл внутрь шатра. Вилку ухмыльнулся, представив, как Дарлу сейчас плетёт интриги, желая выбить страх из трусливых людишек. Вилку всецело уважал Дарлу, но сделал бы всё иначе. Болеслав Петровский противился войне, значит, надо обвинить его в предательстве и четвертовать прилюдно, чтобы другим неповадно было — и всем разговорам конец. Так быстрее и эффективнее, делал вывод Вилку.
И вовсе не кровожадность бурлила в его разуме, он действительно так думал. Убивая землян, аргл не испытывал удовольствия. Вилку просто выполнял свою работу. И чем меньше врагов на пути, тем больше шансов на успех.
Светлые уверены, что Тёмный мир — это ад, обрисованный в сказках и мифах, в котором жарят на сковороде людей, и яркое пламя пожирает их плоть. К удивлению Светлых, также примитивно в мире холодных звёзд рассуждают о братском Союзе. Тёмные считали, что своим лицемерием и напыщенной добротой Светлые расы развращают разумные существа, кормя их лживой мыслью о справедливости и равноправии. Тёмные утверждают, что равноправие и само понятие братство, принадлежит исключительно избранным народам. Погибнуть ради собрата, считалось честью в холодном мире. Признать тот факт, что право на самопожертвование принадлежит также и Светлым, для арглов было мыслью неприемлемой. Только Тёмный воин способен на жертвы ради своих друзей и командиров, а Светлые — это хитрые, изворотливые лжецы, скрывающие за тошнотворными словами свои недостатки. Так, считали они…
«Интересно, кто этот фокусник, что так напугал солдат в деревне? — размышлял Вилку. — Может быть, это тот громадный слав, с которым около года назад я сразился?»
В той битве не повезло Горду. Громила замешкался, поскольку был уверен в своей победе и совершил ошибку, спасшую жизнь и время Тёмному воину. Вилку улыбнулся, вспомнив короткое сражение с великаном. В тот день он вышел из боя целым, хотя Горд убивал его с незавидным постоянством. За три тысячи лет уже сорок два раза слав делал в спине дыру и рвал руками хребет. Каждый бой Вилку помнил, будто это случилось вчера.
Настругав гору тончайших лучинок, он заметил, как Дарлу вышел в сопровождении военного с перьями на шлеме. Поляк, что-то быстро сказал, затем поцеловал протянутую руку и с поклоном удалился.
Хмуря густые брови, Дарлу, оскалившись по-волчьи, произнёс:
— Чёртовы люди! Чёртовы славы!
Это вовсе не означало, что беседа, проведённая в шатре, не принесла нужного результата. Польские командиры наделяли себя сверхъестественной силой и стойкостью. Дарлу проявлял не дюжую сдержанность, глядя, как задирают носы военные. Он терпеливо слушал бесконечные пожелания. Ничего нового в просьбах не было. За выполненную работу требовались некие преференции и помощь в продвижении по службе. Кто-то, не скрывая, просил денег, некоторые — титул. Были и бескорыстные воины. Они верили в превосходство своего племени над другими народами и мечтали о построении фантастической, ни на что не похожей державы.
Болеслав Петровский был весьма несговорчивым командиром. Он действительно верил, что доблестно прославляет славу польской нации. Но случай
