Когда-то был Апрель
Глава 1
Глава 1. Три тысячи лет назад
Конь гневно хрипел, тряс роскошной гривой, беспокойно переступал с ноги на ногу. Большими удивлёнными глазами он смотрел, как друг хозяина копает глубокую яму.
— Тише, родной… тише, парень, — утешал вороного землянин по имени Беркут. — Я знаю, ты боишься. Успокойся, это наша работа. Скоро привыкнешь.
Человек хлопал скакуна по могучей шее, уговаривая и его, и себя. Потому что иногда самому становилось страшно.
Сегодня случилось горячее утро. На заре Веттер и Беркут приняли бой, сразив сразу двух пришельцев. Если вспомнить, что случилось за седмицу, то можно насчитать ещё троих. Последние дни выдались урожайными.
Утром они гнали арглов вдоль широкой реки у леса. Разлапистые корни деревьев мешали ровному бегу коней. Жеребцы то и дело сбивались с шага, давая заметную фору врагу. Беркут предлагал спешиться, но воин с планеты Слав предпочитал верховую охоту.
Сам бой был коротким. Веттер так и остался в седле, наблюдая, как землянин вершит справедливость.
Первому арглу Беркут сломал колено, заставив того ждать своей участи. Второму — пробил ударом фритского ножа дыру точно между лопаток и, ничего не спросив, вырвал рукой позвоночник. Потом он вернулся к первому. Поставив сапог на грудь, задавал вопросы. Хотел услышать имя пришельца, чтобы, если повезёт, встретиться с ним вновь и напомнить о том дне, когда гнал его, как трусливого зайца.
Беркут знал, что задушевной беседы не выйдет, но всё равно спрашивал его имя и имя напарника. Аргл молчал и только скалил зубы. Это был молодой солдат, ещё не познавший горечь поражений. Его боевое крещение закончилось бегством и казнью, оттого что Беркут был скор на расправу. Он схватил аргла за ворот куртки, которая на тысячелетия опережала модные нравы и, перевернув на живот, пробил дыру в спине, чтобы выдернуть хребет.
Труднее всего надёжно схоронить убитых, чтобы по воле случая местный люд не нашёл порубленные тела. Словно землеройная машина Веттер копал грудной клеткой, смастерив из костей пришельца гигантский совок; рёбра безымянного аргла были крепче титана. Он всё время шутил. Такая работа ему нравилась. Работа спорилась. Копать могилу для врага занятие полезное и вдохновляющее.
Конь Веттера был спокоен, ему не раз приходилось видеть, как калечат странно одетых людей. А вороной Беркута боялся мёртвых пришельцев, потому что запах от них исходил нечеловеческий.
Беркут наказал коню ждать, а сам собрал останки и сбросил их в яму. Утилизация поверженных прошла без помпы, словно хоронили падший скот. Воинская честь не отдавалась, не звучали пламенные речи и гимны. Не было сожалений, не горели факела, не реяли флаги, потому что тела пришельцев, лишь имитация человека, необходимая для пребывания на Земле. Сама же сущность бойцов, их разум, их эфирная тень в эту самую минуту стремительно мчались на туманную планету Аргл, чтобы доложить своим командирам о поражении. Там на Аргле побитого воина будут поддерживать, награждать, скажут приветливые слова: «У тебя всё ещё впереди, сынок», — и, вероятно, после чествования снова отправят на Землю в новеньком костюме, там похожим на обычного человека. Но если случится встретиться вновь, Беркут и его друг Веттер ни за что не пожалеют рядового солдата и будут отправлять одного за другим обратно на Аргл, пока не наступит время мира.
Беркут родился на Земле. Когда-то у него была семья — всё как у других людей: мать, отец, бабушка, тётки, соседи. Он силён, как сотня медведей и отважен, как тысяча волчьих стай. Но вовсе не в силе, уме или отваге его преимущество. Беркут был настоящим землянином и ведал, что ждёт его племя в будущем и не надеялся на случайную победу, зная горькую правду, что плата за величие исчисляется миллионами жизней братьев и сестёр. Путь племени русов невероятно кровав и опасен, но, несмотря на жертвы, он знал, что спустя тысячи лет его народ всё так же будет растить детей и чтить стариков — и никакая сила во Вселенной не сможет остановить этот долгий поход.
Дружба ратников крепла день ото дня. Три года они сражались на одной стороне. Беркут выглядел молодо, а Веттера можно принять за старшего брата, который учил землянина крепко держать оружие и скакать верхом. Веттер был широкоплеч и высок; его годы не поддаются счёту, потому что он перестал считать свои вёсна, с той поры как исполнилось ему триста лет. Время, рвано бегущее в различных частях Вселенной, пришелец считал величиной непостоянной, склонной удивлять лишь непросвещённых землян, чья жизнь коротка и далека от совершенства. Про таких говорят — один в поле воин. Веттер мог без поддержки сокрушить отряд арглов или когорту фритов, поскольку тоже носил искусственный костюм, прячась под оболочкой статного воина. Его тело лишь плод инженеров с планеты Слав. Он вовсе не человек, но так похож на землянина, что ни у кого не осталось сомнений в его реальности. Все соплеменники Беркута принимали пришельца за могучего ратника, пришедшего с севера.
Мужчины, живущие в городе за бревенчатым валом, носили длинные кудри ниже плеч, а русые волосы Беркута срезаны коротко, не по времени. Он был молод с лёгким румянцем на щеках, которые брил дважды в день. Но его выдавали глаза. В них читалась и мудрость, и участие, будто прожил он не двадцать смышлёных лет, а тысячи жизней. Беркут улыбался редко, устало, словно давил на плечи груз великой поруки за народ и город, в котором русы признали его вождём.
После захоронения тел они присели на поваленное дерево. Землянин любовался фритским ножом, а Веттер смотрел на свежую могилу, покрытую драной травой, думая закидать холмик ветками.
— Булатный клинок хорош, но фритский нож — он, брат, препятствий не чувствует,
