Агриппина Ивановна:
— Окаянная, ты где шаталась? Быстро к барышне! Она тебя искать уже вздумала.
Аня заспешила, вошла в покои княжны, готовая получить взбучку. Но та была в благостном настроении духа. И слегка пожурив Аню, отпустила её.
Вскоре небо потемнело, заморосил мелкий дождь. В доме стало серо. Такая погода была словно под стать Аниному настроению. Только в отличие от небес, слезы лить Аня не могла больше себе позволить. Она, поникшая вся, работала с привычным для нее усердием, а всякие тревожные мысли гнала от себя молитвами.
Вечером позвала её Варвара Федоровна. Объявила, что будет читать вслух сказку. Нюра даже немного оживилась. Чтение ей волшебством казалось, и она страсть как любила слушать книги.
Сказка оказалась интересной. Барышня читала с чувством, и было заметно, что ей тоже история по нраву пришлась. Но, дойдя до описания принцессы заморской, княжна едва заметно нахмурилась и замолчала. Однако вскоре глаза её заблестели.
Ну и чаво опять она задумала?
— Была она загорелая, с волосами цвета… пшеницы спелой, с глазами серыми, яркими, ресницами… пусть и светлыми, но зато длинными.
Неужто думает, не догадаюся, што из себя принцессу-то слепила!
— Это вы правду читаете?
— Сама посмотри. Так всё и написано чёрным по белому.
— Странно тогда…
— Что странно тебе?
Аня помедлила немного с ответом.
Ай, чего ей уже терять? Во сне зморе добро дала на то, чтобы совсем со свету хозяйку сжить. Так ужо наяву задеть её немного за живое сам Бог велел!
— Да некрасивая она какая-то получается.
— Отчего это?
— Ну, кожа с загаром, как у крестьянки. А она ведь принцесса! И глаза какие-то неприглядные.
— Так уж и неприглядные? Сказано ведь — яркие.
— Это на белом лице казались бы яркими. А на тёмном, да ещё и с ресницами светлыми! Никак мысленным взором не нарисую себе красоту эту.
Вскоре княжна прогнала Аню, и она послушно поспешила восвояси. Но у самого порога, закрывая за собой двери, увидела, как блеснул отражённый от огня в камине луч света на кривой баночке. На крышке бюро у княжны стояло ведьмино зелье.
Глава 11. Друг
Номер гостинцы был самый обыкновенный: блеклые обои, дешёвые картины, оббитые безвкусно подобранным гобеленом стулья и кресла. На круглом деревянном столе стояло ведёрко со льдом, из которого выглядывало горло открытой бутылки шампанского.
Елисей ходил туда-сюда, то и дело нервно потирая заросший щетиной подбородок. Наконец он решил позволить ногам отдохнуть и, перестав метаться по комнате, уселся на стул. Лев сидел напротив него в маленьком неудобном кресле.
— Так я могу рассчитывать на твоё гостеприимство? — высокий лоб Елисея прорезала глубокая морщина.
— Не уверен, что это хорошая идея, Еля, — голос Льва был спокоен и немного насмешлив. — Я никак не планировал оставаться на Рождество в Берёзовой Роще. Усадьба в плачевном состоянии.
— Мне это решительно всё равно, — перебил Елесей, уставившись на него в упор.
Лев усмехнулся:
— Медвежья глушь тебя совсем не пугает?
— Совсем. Другого выхода я не вижу.
В юности Лев восхищался непосредственностью друга, его лёгким характером. Но с годами обожание исчезло и даже уважение таяло, как мартовский снег. Льва удивляло, как Еля и в тридцатилетнем возрасте умудрялся оставаться таким же отчаянным повесой, коим он был в отроческие годы.
Они крепко подружились в пансионе ещё мальчишками. И однажды, обменявшись нательными крестиками, поклялись друг другу в братской любви. Лев гордился их дружбой, даже ставил её в пример товарищам. И, разумеется, искренне полагал, что время точно не властно над его чувствами. Но, к сожалению, спустя годы, он понял, как сильно ошибался и идеализировал Елю. Ничего общего между ними сейчас Лев больше не находил. А часто даже тяготился общением с другом детства. Тем не менее, разорвать отношения с человеком, на чьей груди до сих пор висел его крест, он был не в силах. Как старый дом Берёзовой Рощи с дырявой крышей и прохудившимся скрипучим полом крепко стоял на добротном фундаменте, так и их дружба ещё держалась на когда-то возникшей, но сильно увядшей братской любви.
— Ты можешь объяснить мне внятно, почему вы решили бежать?
— Так и думал, что замучаешь меня расспросами.
— Поверь, тебе будет на благо посвятить меня во все подробности дела, — настойчиво произнёс Лев.
Полной неожиданностью было для него получить накануне письмо от Елисея, в котором тот сообщал о своём прибытии с госпожой Веселовской в гостиницу близ Берёзовой Рощи. Также в письме Еля намекнул, что ждёт помощи от брата, вследствие чего Лев и сорвался в город, побросав дела.
Из туманных объяснений Елисея при встрече он так ничего и не понял, кроме одного: тому вздумалось отпраздновать Рождество со своей новой пассией в его усадьбе. Но уж наверняка для этого была веская причина. И Лев имел право её знать.
Еля перевёл дыхание, схватил шампанское и, сделав несколько больших глотков из горла запотевшей бутылки, наконец-то заговорил определённо:
— Мы с Марго были вынуждены уехать. Нет, бежать. Именно бежать. Её бывший поклонник…
— Ты хотел сказать любовник?
— Покровитель. Так вот он сумасшедший! Лëва, обыкновенно я не склонен к преувеличениям, но поверь мне, он самый настоящий дурак! Или сделался таковым от любви к Марго. Думай, что хочешь.
— Вот как. И что же дале?
— А то, что этот идиот имел наглость вломиться в квартиру к моей голубке! Пытался выведать с кем она… Ты понимаешь. А когда мой милок ничего сказать ему не захотела, он вытащил из-за пазухи револьвер и тряс им у её носа с полчаса, не меньше.
— Смею предположить, известно тебе это только со слов голубки?
— Она в рыданиях рассказала мне о злостной выходке своего… бывшего. Но самое ужасное в этой истории, что под страхом смерти Марго выдала моё имя. Я её не виню. Как можно! Только последствия теперь неотвратимы.
— Надеешься избежать дуэли? — без обиняков спросил Лев
— Господи, Лëва, какая дуэль? Если бы мы не сорвались с Марго и не скрылись, я был бы уже застрелен в своей собственной постели.
— Он так коварен и отчаян? — удивился Лев, криво усмехнувшись.
Еля сверкнул на него прекрасными голубыми глазами, которые блестели то ли от страха, то ли от хмельного безумия.
— Он чудовище! Я же сказал тебе! Но не переживай, осуществить свои гнусные планы оно не сумеет. Для нас с Марго это не первая гостиница. Следы мы замели. И в Берёзовой Роще уж точно нас искать не станет… Я думаю, что наконец-то в твоей усадьбе мы задышим воздухом свободы, — Еля
