Варя Дробышева росла болезненной девочкой. К шестнадцатигодам она умудрилась переболеть всеми детскими болезнями – начиная с ветрянки изаканчивая скарлатиной, после которой у нее возникли осложнения. Впрочем, напроблемах со здоровьем Варя старалась не зацикливаться и никогда не выставлялаих напоказ; она просто принимала лекарства, если возникала такая необходимость.
Варя была самой обычной девушкой – худенькой, невысокогороста. Можно было бы, конечно, описать ее внешность, прибегнув к избитым литературнымклише, но достаточно будет сказать, что дурнушкой она не была, хотя и красоткойее даже в шутку никто не называл. Да Варя и не мнила себя таковой. И лишь глаза– большие, восточные, цвет которых постоянно менялся от светло-карего додымчатого, – девушка относила к своим несомненным достоинствам. Втайне онабыла убеждена, что легкая раскосость, каким-то непостижимым образомпередавшаяся генами сквозь века, придает ей таинственный вид. Недаром в детствеВарвара любила изображать персидскую принцессу, закрывая нижнюю часть лицамаминым шелковым платком. Только вот эти экзотические глаза никто, кроме нее,не замечал. И саму ее не очень-то замечали. Близких подруг у Вари не было,мальчишки не проявляли к ней интереса. О первом она втайне сожалела, последнеенисколько ее не огорчало, ведь ей и самой никто из мальчишек не нравился.Любовь существовала для нее только в книгах, которые она читала самозабвенно, супоением. Благородные рыцари, красавцы принцы, отважные воины, готовыепожертвовать жизнью ради возлюбленной, – вот кто являлся ее идеалом! Тутуж ничего не поделаешь: Варя с детства была безнадежной романтическоймечтательницей, одаренной богатым воображением.
Но две недели назад магическая привлекательностьлитературных героев вдруг утратила для нее свою силу. И все потому, что Варявлюбилась. Впервые в жизни! Произошло это неожиданно даже для нее самой, какбудто она внезапно прозрела и разглядела своего избранника по-настоящему, хотядолгие годы училась вместе с ним и не раз негодовала по поводу его глупых, какей тогда казалось, шуточек и безрассудных выходок, на которые он был мастер.Впрочем, не будем забегать вперед и расскажем обо всем по порядку.
2
Успешно поборов очередную простуду, Варя отправилась вшколу, совершенно не подозревая, что ее там ждет. Класс гудел, будто пчелиныйрой. Посидев в сторонке и послушав горячие споры одноклассников, как всегда незаметивших ее появления, Варя быстро разобралась в сути конфликта, возникшегоиз-за совершеннейшего пустяка: на уроке алгебры Волков и Малышева держались подпартой за руки, а Клавдии Петровне это не понравилось.
Ну и что такого ужасного произошло? Стоило ли из-за этогоустраивать скандал и выгонять парочку с урока? Однако Клава именно так ипоступила – отправила Аню с Ваней за дверь, а после принялась читать лекцию:мол, любовь не вздохи на скамейке, а школа не дом свиданий. Тут не выдержалаДаша Свиридова и заявила математичке, что та не права. Встала и прямо так исказала: «Вы не правы, когда говорите так о любви, – и добавила: – Вам нужноизвиниться перед Ваней и Аней». Клава, конечно, и не подумала это сделать, аДаша последовала за дверь вслед за провинившимися. А когда математичкаспросила: «Кто еще думает так же, как Свиридова?» – первым встал Сергей Белов,или Белый. Вслед за ним, как и следовало ожидать, вышло полкласса. Клава этимне ограничилась, устроив оставшимся самостоятельную по новой теме. Короче: кольрубить – так уж сплеча.
Возможно, и даже скорее всего, этот конфликт закончился бы вкабинете директора обычной проработкой «отличившихся», но буквально через деньпосле означенных событий (именно в тот день Варя и пришла в школу) в журналепоявились отметки за самостоятельную работу. Результаты потрясли всех доглубины души, хотя оценки были проставлены карандашом: из пятнадцати человеквсего лишь шестеро получили тройки, в том числе и двое будущих медалистов, аостальные – двойки. Только у отсутствовавших по болезни Вари Дробышевой и АлисыЗалетаевой остались чистые клеточки. Тут-то ребята и взбунтовались: надоелотерпеть самодурство Клавы. Свой предмет она, может, и умела излагать ясно идоходчиво, но вот к ученикам подхода не имела и искать его не собиралась.
– Ну что будем делать? Какие предложения? –Разозленная Туполева взяла на себя руководство собранием, впрочем, никто иногои не ожидал от старосты и отличницы, получившей трояк.
Сначала наступила тишина, а потом предложения посыпались какиз дырявого мешка, слово «бойкот» звучало все чаще и чаще. Не пришедших в школуВолкова с Малышевой – можно сказать, невольных виновников происшествия – никтои не вспоминал. Вопрос ставился шире: десятому «Б» бросили перчатку, и непринять вызов ребята не могли. Все похватали сумки, рюкзаки и направились квыходу, чтобы за пределами школы обсудить дальнейшие действия, а заодноразработать стратегию поведения.
Варя хоть и не участвовала в этих бурных событиях, но спервой минуты ощущала себя причастной к ним. Ни слова не говоря, она взяласумку и пошла вместе со всеми. Справедливость того требовала. А раз так, какиемогут быть сомнения?
В сквере буйно желтели клены, напоминая, что на дворе осень,на небе хмурились тучки, впервые за эти дни появившиеся над Москвой. Но шумнаякомпания не замечала этих природных изменений. Народ веселился от души,придумывая, как отомстить Клаве.
– Можно доску воском натереть!
– Или стул клеем извозить. Белый, помнишь, как ты этотномер с охранником проделал?
– А давайте как в «Республике Шкид». Клава толькоотвернется к доске, а мы зудеть начнем. Вот так! – живо изобразила Туся –киношная девушка, что тут скажешь.
– Не! Лучше кукарекать, – поддержал ВадимОльховский.
– А можно кукарекать и мяукать!
– И квакать!
– И хрюкать! Вот так: хрю-хрю-хрю! – раздурачилсяВиталик Комаров.
– А я мычу отлично. Му-у-у, – подключилась МаринкаГолубева низким голосом.
– Точно! Она обернется к нам, а мы сидим как ни в чемне бывало, ручки сложены, ушки на макушке! – вторила ей Лиза Кукушкина.
Конец этому веселью положил вопрос Комара:
– Белый, как тебе идея? Зацени!
– Я в этом балагане не участвую, – прямолинейносказал Белый. – Она, можно сказать, нас всех мордой об асфальт размазала,а вы… – пренебрежительно хмыкнул он, сдвинув темные брови, – мяукатьна следующем уроке собираетесь. Ну-ну… Флаг вам в руки…
Стал накрапывать мелкий дождик. Головы ребят усеяло мелкимипрозрачными бисеринками. Кое-кто из девчонок набросил капюшон, кто-то щелкнулзонтиком, парни проигнорировали эти природные мелочи. Варя поежилась, нерешаясь пристроиться к кому-нибудь под зонтик. И вдруг Борька Шустов снял своюфирменную бейсболку и натянул ей на голову со словами:
